Татьяна Полякова - С чистого листа

– Что вы хотите сказать? – не поняла я.

– Я хочу сказать, вполне возможно, что он сделал это под давлением.

– То есть попросту оговорил себя?

– Бывают разные обстоятельства… У него есть жена, правда, бывшая, и ребенок. Так вот, я позвонил коллегам, и они отправились к ней домой. По словам соседей, женщина с сыном живет на даче. Кстати, соседка сказала, что Самсоновой, то есть Омельченко Ларисой Олеговной, интересовались работники милиции, мужчина и женщина. Коллеги связались с участковым, и он съездил в деревню, где у Самсоновой дом. Ни женщины, ни ребенка там нет, хотя соседи пару дней назад ее видели. Видели также машину, «БМВ». Это случайно не та самая, что стоит сейчас возле входа в кафе? – усмехнулся Савушкин.

Я покосилась на Алексея, он сидел с отрешенным видом, вроде бы к разговору не прислушиваясь.

– После того как мы расстались с Павлом, я его искала. А его жена решила нам помочь, – не очень убедительно соврала я.

– Добровольно? А где она сейчас?

– В двадцати километрах от города. Мы не держим ее под замком, в этом вы сами можете убедиться.

– Если честно, очень бы хотел убедиться.

– Тогда поехали, – вздохнула я. Он поднял брови, демонстрируя удивление и недоверие одновременно, а я добавила: – Никаких сюрпризов, можете мне поверить. Завтра она собиралась вернуться домой.

– Надеюсь, что это так.

– Скажите на милость, зачем мне врать? Я ведь сама пришла к вам за помощью.

– Что ж, едем, – кивнул Савушкин и покосился на Алексея, который его взгляд попросту проигнорировал. Сомнения Глеба Григорьевича были мне понятны, ехать с нами он вряд ли считал удачной идеей, однако своих переживаний по этому поводу не демонстрировал.

– Пожалуйста, поверьте мне, я не меньше вашего хочу разобраться в этой истории. Точнее, куда больше, – сказала я.

– Надеюсь, прогулка за город много времени не займет. Я поеду на своей машине. Вы не против?

– Конечно, нет.

Что я еще могла сказать? Для меня все складывалось хуже некуда. Савушкин прав, единственный мой свидетель Павел, а ему, как только он узнает, что семья в безопасности, ничего не стоит отказаться от своих слов. И что останется? Спятивший Геннадий Андреевич? Допустим, через некоторое время он придет в себя, и тогда обвиняемыми в убийстве девяти человек станем мы. Если прибавить к этому похищение Ларисы и ребенка, длительное тюремное заключение нам обеспечено. Конечно, в подвале женщину мы не держали, но запугали основательно. Савушкин по дороге позвонит своим, и нас незамедлительно арестуют. Пожалуй, я дурака сваляла, решив с ним встретиться.

Мы уже выехали из города, машина Глеба Григорьевича, красная «Хонда», следовала за нами. Что ж делать-то, господи? Надеяться, что личность Геннадия Андреевича заинтересует следствие и менты в конце концов выйдут на его хозяев? Ничего другого не остается. А если его хозяева действительно так могущественны, как он говорил, что тогда? Тогда у следствия будет девица с фальшивой биографией и отсутствием памяти, которую они, не без оснований, подозревают в многочисленных убийствах, похищении и попытке запутать следствие. Я посмотрела на Алексея. Казалось, он всецело был поглощен дорогой.

– Не молчи, – сказала я.

– Тебе не о чем беспокоиться, – с ленцой ответил он.

– Да неужели? В самом деле не о чем?

– Мы можем смыться прямо сейчас. Потом позвонишь Савушкину и скажешь, где искать Ларису.

– Смыться, ни в чем не разобравшись? Кто этот тип с татуировками? Савушкин прав, он как-то со мной связан.

– Пройдет время, и ты все вспомнишь. Наберись терпения.

– И что мы будем делать, пока я не вспомню?

– Жить. И получать от этого удовольствие.

– Как жить? Без документов, без работы…

– Пусть тебя это не беспокоит. И документы, и деньги не проблема. А работа… отдохнешь немного. Будем жить у теплого моря, сидеть на веранде и наблюдать, как солнце садится за горизонт.

– Да ты поэт, – проворчала я.

– Есть немного. На самом деле твое присутствие так на меня действует. Ну что, сматываемся?

– Забудь об этом. Пока я… – тут я махнула рукой и отвернулась к окну, но вскоре опять заговорила, поняв, что все это время не давало мне покоя. – Меня смущают слова Савушкина. Допустим, Геннадий Андреевич действительно спятил, оно и неудивительно, если за пару минут лишаешься своей гвардии, и все-таки, чего он там болтал о каком-то монстре?

– Не обращай внимания, – отозвался Алексей. – Они вечно что-нибудь выдумывают.