Наталья Александрова - Весенний детектив 2010 (сборник)

Башкиров сиял от восторга.

– Я не верил… – повторял он. – Не верил! Мне стыдно… Неужели это она? О, как она прекрасна!

– Кто?

– Я обманул вас, – пробормотал он, не отрывая взгляда от росписи. – Я знал про комнату, но не смел и думать, что… Я приехал сюда из-за этой красавицы, древней, как сами веды… [8]Не верю своим глазам! Я потрясен… А вы?

Ирина не понимала, о чем он говорит.

– К счастью, я приехал вовремя! Я полгода мотался за границу и обратно, заключал важные контракты… И вдруг случайно узнал, что Ахтырин выставил на продажу свой дом. На следующий день я уже взял билет на самолет и вылетел в Москву… Оказалось, дом еще не продан! Невероятно…

Кто-то из них двоих сошел с ума. Ирина решила, что это Башкиров. Бизнес вреден для душевного здоровья. А большой бизнес – вдвойне.

– Что с вами? – осторожно спросила она.

Он с недоумением повернулся:

– Со мной? Вы думаете, я сумасшедший? Вовсе нет… Разве вы не видите ее? Это апсара из разрушенного храма Индры [9]. Небесная плясунья, которая услаждает взоры богов. Несущая свет! Она сама – пламя. Ее огонь пронизывает тьму и открывает глаза слепым…

В ушах Ирины назойливо насвистывала флейта, стучали барабаны. Она чувствовала, что Башкиров тоже слышит призрачную музыку.

– Смотрите же! Смотрите… Это апсара, танцующая для Индры! Ахтырин отыскал-таки развалины храма в джунглях. Я думал, он выдает фантазии за действительность. А он нашел ее и привез сюда! Перенес ее сокровенную тайну через тысячи километров…

– Как это возможно? – выдавила Ирина, преодолевая оцепенение.

Среди множества изогнутых линий и красок она не сразу различила гибкую крутобедрую деву с поднятыми над головой руками. Ее богато изукрашенные одежды развевались, обволакивая тело сверкающим облаком, в волосах блестели жемчужины. Отсутствие некоторых кусков изображения ничуть не портило дивную, сверхъестественную красоту апсары…

У Ирины кружилась голова. Слова Башкирова доносились до нее сквозь флейту, барабаны и колокольчики.

– Конечно же, он не соскребал фреску с камней… Думаю, Ахтырин нанял какого-нибудь местного художника, и тот скопировал уцелевшую апсару. Здесь мы видим лишь ее бледную тень, нанесенную на загрунтованную штукатурку…

«Если это тень, то каким образом она воздействует?» – подумала Ирина. Башкиров тут же уловил ее мысль и ответил:

– Дело не в деталях изображения, а в идее – именно символ концентрирует энергию, которая воспринимается человеком.

С ними обоими происходило нечто ужасное. Галлюцинации! Странные видения застилали сознание… На фоне этих видений голос Башкирова звучал резким диссонансом.

«Несущая свет…» – звучало в ушах Ирины.

Она ощущала себя не то чтобы раздвоенной, ее реальность расслоилась во времени, разделилась на несколько эпизодов. Должно быть, с Башкировым происходит то же самое…

Она вдруг ясно, отчетливо увидела, кто допустил ту роковую ошибку в расчетах, которая убила ее родителей: строительством туннеля руководил Башкиров. Не тот, кто стоял сейчас рядом с ней, другой… Вероятно, его отец.

«Вот что означает несущая свет, – подумала она, глядя на лукавую улыбку апсары. – В ее присутствии тайны исчезают! А вместе с ними и тонкая ирония жизни, и непостижимая загадка судьбы…»

Башкиров испытывал примерно то же чувство раздвоенности – он как будто находился тут и там, в недавнем прошлом, где отец, умирая, объявил ему свою последнюю волю.

«Найди ту девочку, дочь инженеров Полуниных, и сделай что-нибудь для нее. Сними грех с моей души!»

«Они были твоими друзьями?»

«Не то чтобы друзьями – коллегами. Совместная работа сблизила нас…»

«Ты уверен, что они погибли по твоей вине?»

«Теперь бог будет судить, кто виноват…»

«Что же мне для нее сделать?»

«Если она бедна, дай ей денег, у тебя их много. Если она обделена любовью, женись на ней, ты ведь холост. Обещаешь?»

«Жениться? Это уж ты хватил через край, батя!» – возмущенно подумал сын. Но слова застряли у него в горле.

Он скрепя сердце дал отцу обещание. Поспешное, необдуманное. Не хотел, а дал, боялся причинить боль умирающему. Жалость заставила его солгать.

Он обладал здравой долей цинизма, чтобы не кинуться исполнять данное отцу слово. Совесть его не мучила. Он-то ни в чем не провинился перед незнакомой девочкой, которая росла сиротой. Отец почему-то сам ее не искал, не пытался искупить причиненное горе, а дети за родителей не в ответе. Да и обвал в туннеле мог произойти по десятку причин. Всего не предусмотришь, не предотвратишь. Жертвы были и будут… Не надо вешать на себя лишний груз, заниматься мазохизмом!