Алексей Нагорный - Повесть об уголовном розыске [Рожденная революцией]

— Отведите его в штаб, — приказал Коля. — Если он непричастен к убийству кассира — передать его в местное отделение милиции.

Лейтенант и старшина с облегчением переглянулись.

Миша играл вальс Шопена. Он играл с полузакрытыми глазами, весь отдаваясь музыке, и хотя Коля понимал, что его питомцу явно не хватает и мастерства, и таланта, он все равно ловил себя на мысли, что гордится Мишей, любуется им. В конце концов так ли уж необходимо оперативному уполномоченному уголовного розыска быть первоклассным музыкантом. Достаточно, если он в своей профессии мастер, а музыка, искусство никогда не дадут ему закостенеть в узком, чисто служебном мирке. Это Коля понял давно, еще в двадцать втором, в Петрограде, когда первый раз привела его Маша в Зимний, и восхищенный, остолбеневший от восторга и удивления, стоял он на первых ступеньках Иорданской лестницы и думал, что даже в самых удивительных и красивых сказках матери не было такой красоты. Маша! Маша! Ни на секунду, ни на мгновение не уходят мысли о тебе… Ты всегда рядом, и даже если тебя уже нет, ты все равно рядом, потому что те, кого мы любим больше собственной жизни, умирают только один раз — вместе с нами. Коля очнулся. Рудаков втолкнул в дверь дородного, лет сорока пяти мужчину в высокой смушковой шапке «пирожком». Воротник длинного пальто тоже был сделан из смушки.

— Дезертир, — коротко доложил Олег. — Хотел смыться, да ребята его вовремя прихватили.

Ввели второго — лет двадцати трех, перепуганного, но нахального. Он посмотрел на Колю:

— Чего хватаете? Делать вам нечего? Я вот позвоню сейчас в Моссовет Дубкову, он вам пропишет закон!

— Кто вы такой? — спросил Коля у первого. — Документы.

— Я директор завода! Немедленно отпустите меня! — крикнул задержанный. — Я еду в главк, вы срываете правительственное задание!

— Вот его чемодан, — Олег взял из рук сотрудника огромный кожаный чемодан и раскрыл. Чемодан был доверху набит пакетами с крупой и сахаром. Под пакетами лежало пять кругов колбасы.

— Это вы тоже везете в главк? Там что же, банкет? — Коля прочитал служебное удостоверение директора и добавил: — У вас есть две возможности.

— Какие? — Директор опустил голову.

— Если вы настаиваете, что ехали в главк, я передам вас в военный трибунал, — это первая возможность.

— Я отвергаю ваши намеки! — заявил директор. — Делайте, что хотите!

— Идемте, — Коля вышел на улицу. У дверей клуба стоял ЗИС-101. — Садитесь. — Коля сел рядом с шофером, хлопнул дверцей.

— Куда прикажете? — спросил шофер. — Впрочем, догадываюсь: в НКВД, так?

— Мерзавец ты, Афанасий, — сказал директор. — Обещал помочь и продаешь меня при первом же испытании.

— Вы тоже не из Парижской коммуны, — злорадно отозвался шофер. — А органы разберутся, кто из нас большая гнида.

— Замолчите оба, — приказал Коля. — Где ваш завод?

— На Бутырском валу, — с готовностью отозвался шофер.

— Поехали.

…Это был не завод, а всего лишь мастерская по производству замков. В связи с нехваткой на фронте оружия и боеприпасов ее, как и многие другие подобные предприятия, превратили в маленький заводик по производству гранат. Во дворе стояли военные грузовики, около десятка женщин в ватниках грузили на них ящики с гранатами РГД. Женщины увидели ЗИС, побросали ящики и бросились к автомобилю:

— Тит Иваныч, — закричала пожилая женщина с красной повязкой на рукаве. — Разве это дело? Вот товарищи военные отказываются принимать!

— В чем дело? — Директор вылез из кабины. К нему тут же подошел молоденький лейтенант в замасленном, порванном обмундировании.

— Вас под трибунал, надо! — заорал он. — Что это за гранаты? Как они будут работать? Запалы где? Где запалы, крыса тыловая, к стенке тебя!

— Тихо, — директор в отчаянии посмотрел на Колю. — Алла Петровна, что же, я и отлучиться уже не могу? Где у вас голова, Алла Петровна? Запалы в третьей кладовой!

— А ключи — у вас… — спокойно парировала пожилая. — Вы так торопились в свой главк, Тит Иваныч, что про все на свете забыли!

— Сломали бы замок, — директор схватился за голову.

— За это — трибунал, сами знаете, — мстительно сжала губы Алла Петровна.

— А если бы я совсем не вернулся? — завопил директор.

— Тогда по вашей вине на фронте погибли бы люди, — тихо сказал Коля. — Так куда вы ехали?

— Работайте, — директор передал Алле Петровне ключи, и женщины ушли. — Я хотел… уехать из Москвы… — Директор бессильно присел на подножку ЗИСа. — Нервы не выдержали, товарищ полковник. Вы бы послушали, что немцы по радио передают.