Виолетта Якунина - Жизнь продолжается

Стукнула два раза и вошла. Там был только Клим, но он ни с кем не мог уже ни мириться, ни ссориться. Мой лучший друг валялся на коврике с развороченным затылком. Окровавленный топорик для рубки мяса, которым обычно ловко орудовала на кухне Ленка, валялся рядом.

Меня вырвало в коридоре. До ванной я не добежала. Дальше, как в бреду, я вызвала милицию. И позвонила Олегу, своему гражданскому мужу. Он велел мне держаться и пообещал скоро приехать.

Держаться! Но как?

Я не могла оставаться в доме с мертвым Климом. Вышла во двор, села на качели. Я чувствовала себя так, словно произошло землетрясение и моя жизнь погребена под обломками. Я-то жива, а родные и близкие люди ушли навсегда, и рухнул привычный уклад жизни, и весь мир перевернулся вверх тормашками.

Прибежал Марс, пристроил мне на колени свою узкую морду. Я гладила собаку и плакала. В голове гудел набат, мысли путались.

Клим… я помню его столько же, сколько и себя. Мы жили в одном доме, играли в одной песочнице, ходили в один садик, а потом вместе одолевали среднюю школу. Затем он ушел в армию, искренне веря, что так отдает долг Родине. Я за это время сходила замуж и развелась. Потом он вернулся, поступил заочно в политех, увлекся компьютерным дизайном, открыл свою фирму, поднялся на ноги. Ну и женился, конечно, по большой и светлой любви. Дом построил, сына родил…

И вот его не стало. Убит. Зверски. Но кем? Неужели это сделала Ленка?! Она по телефону кричала, что они подрались и что она теперь ненавидит Клима, ведь он сломал ее жизнь, погубил их брак.

– И что потом? – спросила я у собаки. – Твоя хозяйка стукнула мужа по голове топориком и, свихнувшись от горя, убежала? Так было, да?

Ну и дальше что, зачем она звонила мне, просила приехать? Зачем спряталась? Испугалась? На что она надеется? Что на нее никто не подумает? А может, она покончила с собой, как и грозилась по телефону?!

А Вадик? Господи, что будет с ребенком?!

Прибыли милиционеры: одна машина, вторая, третья. Их было много, как я поняла – из каких-то различных подразделений. Пришлось закрыть Марса в котельной, потому что у этой собаки в этом доме была вольная жизнь.

Мы прошли в дом. Со мной изъявили желание побеседовать сразу двое. Один задавал вопросы, другой писал. Остальные разбежались по территории. Я, как могла, пыталась помочь им разобраться в ситуации.

– Это дом моих друзей, – объясняла я. – Я при-ехала сюда по звонку хозяйки дома – Елены Бодровой. Она рыдала, просила приехать. Сказала, что поссорилась с мужем, я так поняла, что Клим объявил ей о своем решении уйти из семьи. Они ужасно поссорились, и она убежала на пристань. Хотя пристань – это громко сказано. Тут в двух кварталах речка, а там крохотный пляжик. Лена сказала, что она раздета, ну в смысле без верхней одежды, поэтому прячется в сарайчике со старыми катамаранами. Я приехала за ней, но никого на пристани не нашла. Ее телефон не отвечал.

Я успела рассказать о Бодровых дважды, сначала одним людям в форме, потом другим. Я объяснила, что этот скандал как гром среди ясного неба, потому что мои друзья были очень дружной парой, любящей и стабильной, если так можно выразиться.

– Я до сегодняшнего дня даже не подозревала, что у Клима есть отношения на стороне, – призналась я. – Уверена, Лена тоже не догадывалась. Мы с мужем были у них на прошлой неделе, и все было в порядке. Они… они были парой, понимаете?

Перед глазами встала, как живая, картинка: Олег с Климом жарят шашлыки, Вадик бегает с Марсом, а мы с Ленкой сидим на качелях и пьем глинтвейн. Стол накрыт, нам нечего делать, поэтому мы сидим, болтаем и греемся в лучах слабого весеннего солнца. Я вспомнила, как Клим обернулся и подмигнул нам, а Ленка послала ему воздушный поцелуй…

– Я не представляю, как это произошло, – сказала я. – Не понимаю. Не верю, что Ленка могла бы это сделать!

И тут наконец приехал Олег. Он вошел, высокий и красивый, поздоровался звучно и солидно, предъявил следователям свою корочку адвоката. Я, как всегда, залюбовалась им. С его приездом вселенная перестала вращаться в обратном направлении, остановилась и степенно поплыла по обычному курсу. Он подошел ко мне, обнял, поцеловал в макушку. Я почувствовала себя утлым суденышком, пришвартованным к мощному причалу. Вместе с ним можно выдержать сто тысяч допросов.

Но буквально с первых его слов я поняла, что зря радовалась. Бездна вновь стремительно приблизилась ко мне и протянула свои объятия. То, что он говорил, было невообразимо! Оказывается, Олег знал каких-то совершенно других Ленку и Клима, которые ничего общего не имели с моими любимыми друзьями. С его слов получалось, что ребята жили так себе, не понимали друг друга и не очень-то ладили.