Мария Жукова-Гладкова - Джентльмены неудачи

– Прав был шеф, – сказал он нам с Татьяной. – Если груз еще цел, то его найдете вы! Прошу следовать за мной, дамы. Хотя, честно признаться, руки чешутся вам шеи свернуть.

– Только Анфису Васильевну отпустите! – хором сказали мы с Татьяной.

– А это уж как Сам решит.

В до боли знакомом нам особняке Сухорукова нас ждал сюрприз. Иван Захарович явно решил закосить под русского барина и устроил одну из традиционных забав русских помещиков.

Мы сделали несколько шагов по ведущей к дому дорожке – и вдруг навстречу нам выскочил медведь. Мы с Татьяной (Анфису Васильевну с собой не повезли, оставили в деревне под домашним арестом) под хохот молодцев Ивана Захаровича отпрыгнули назад. Потом поняли: медведь на цепи.

– Это тот, цирковой? – спросила я у Лопоухого. – Или вы еще одного прикупили?

– Тот. Поймали его. Оголодавшего, отощавшего… Вот откармливаем.

Держась на безопасном расстоянии от мишки, мы дошли до дома и быстро юркнули внутрь. В гостиной нас ждал не только Иван Захарович, но и Вадим. Потом к ним присоединились Лопоухий, Кактус, двухметровый сибиряк, излечившийся от огнестрельного ранения, и еще один незнакомый парень, также оказавшийся представителем Сибири.

– Ну что ж вы меня так расстраиваете, красавицы? – спросил Иван Захарович. – Вы знаете, сколько стоит груз, который вы хотели сжечь? Юленька-то хоть меня немного пожалела. Жалостливая ты наша! А я вот собирался Таврический сад усовершенствовать…

– Что ты еще вознамерился с ним делать? – устало посмотрела на Ивана Захаровича Татьяна. Казалось, ей сейчас уже все равно.

Как выяснилось, Иван Захарович подумывал о проекте расширить тоннель под Невой, соединяющий Арсенальную набережную с набережной Робеспьера, и включить в него реставрацию Таврического сада. Понимал он, что гулять в тюремном дворике «Крестов» господам заключенным не очень-то комфортно. А если будет еще и мост (предполагаемое название – Крестовский), то можно проложить прямую дорожку и к саду. Сад окружить высоким забором (колючая проволока и провода – по желанию правоохранительных органов), пусть люди там спокойно дышат воздухом и наслаждаются природой. Для остающихся на свободе и так парков много – и в городе, и в области, а серьезные люди страдают. Сухоруков готов, например, подготовить парковые пруды для купания заключенных. Ведь люди, сидящие в «Крестах», толком и помыться не могут. В душ их раз в неделю водят. Купальный сезон в Питере, конечно, не круглогодичный, но ведь можно и подогрев воды обеспечить, и крышу сделать над прудом, и вообще в бассейн его превратить, и теннисный корт возвести, ну, или горнолыжный склон, если следовать последней спортивной моде. Для менее высокопоставленных заключенных в саду тоже можно организовать досуг – устроить огороды, как в блокаду. Тогда огород снабжал ленинградцев овощами, теперь он будет обеспечивать витаминами обитателей «Крестов». Ведь так приятно кушать выращенное своими руками!

Иван Захарович предложил мне придумать новое название Таврического сада. Я аж поперхнулась. В это мгновение в дверь постучали. Все резко повернули головы. В гостиную робко протиснулся худой очкарик, которого я у Ивана Захаровича видела впервые. Но все вопросительно и напряженно смотрели на него.

– Ну что, ученый? Докладывай, – велел Иван Захарович.

Ученый явно боялся. Больше, чем мы, хотя это нам с Татьяной следовало трястись от страха.

– Э… э… это… – у него стучали зубы.

– Короче! – рявкнул Сухоруков.

– Это мука, – выдал очкарик и вытер пот со лба.

В комнате повисло гробовое молчание. Первой его нарушила Татьяна – ее разобрал истерический хохот. Я посмотрела на нее и тоже расхохоталась.

– Ну что, Ваня, – отсмеявшись, спросила Татьяна, – будешь нас казнить за попытку сжечь десять килограммов муки?

– Но где же груз, черт побери?! – взревел Сухоруков.

Примерно с месяц мы с Татьяной про Ивана Захаровича не слышали. Мы съездили к Анфисе Васильевне, извинились за все, что ей пришлось из-за нас пережить. Она только махнула рукой и сказала: хорошо то, что хорошо кончается. Мы все живы, здоровы – и это главное. А наркоторговцы не обеднеют.

Отто Дитрих собирается приехать в Россию в конце лета, и с сентября, как он сообщил нам с Татьяной, пойдут поставки его лекарств в созданную Иваном Захаровичем аптечную сеть. Сейчас ее активно рекламируют и по телевидению, и в газетах.

Ящер меня не трогает, его аптеки и ночные клубы процветают. Возможно, он решил, что ему самому будет спокойнее, если он станет обходить всю нашу компанию стороной, не будет ни в чем нас обвинять и подставлять. Иначе его «отдача» замучает.