Мария Жукова-Гладкова - Изумрудные глаза Будды

– Но что это нам дает? – перебила Татьяна. – Шины все равно спущены. Бензина наверняка нет. Или попробуем в ней заночевать?

– Ребята говорили, что машина тесная, – сообщила я. – Да и холодно в ней… Но внутреннюю часть следует проверить.

В управлении при воспоминаниях о Чечне обычно вспоминали некий зеленый ящик, установленный внутри БРДМ. В него прятали заначку – не зарплату от жены, а нечто крепостью сорок градусов от командира, о чем я и рассказала, стоя посреди поля.

– Но здесь-то кто мог спрятать? – спросила Татьяна.

– Если машину купили или взяли в аренду в какой-то воинской части, или какие-то военные ее тут потеряли, временно бросили, или я не знаю что, то остаться могло. От солдат. В любом случае надо посмотреть.

– Вот вы и полезете, Юлия Владиславовна, – ехидно сказал Небосклонов. – Вы у нас самая стройная.

– БРДМ, между прочим, рассчитывалась на мужчин, а не на хрупких женщин, – заметила я, но все равно полезла.

Татьяна протянула мне фонарик, я с первого раза открыла люк и нырнула вниз.

Ящик оказался не зеленым, а серым. Никаким током меня не ударило, никакую схему я не сломала, но заныканную поллитровку нашла. Места надо знать! Я также обнаружила на сиденье командира немного порванный противогаз и забрала его с собой.

Водку первым попробовал Пашка. Он из нас был самый привычный к разнообразным спиртным напиткам.

– Нормальная, – сделал вывод оператор. – Пить можно.

Бутылку мы быстро прикончили. Противогаз взял Артур и напялил его со стороны затылка, сверху нацепил свою кепочку, явно не предназначенную для Сибири. Как он сам сказал, шее сразу же стало теплее.

Мы снова вернулись на шоссе. Снег залеплял глаза, но мы все равно шли, теперь уже молча. Неужели не доберемся? После всего, что пережили? Чтоб хотя бы плюнуть в морду Петру Петровичу? Спасибо, накормили в вертолете. Я думала о родителях, о друзьях, коллегах, даже владельца холдинга вспомнила… Как бы я хотела снова их всех увидеть!

Потом мне вдруг показалось, что где-то вдали мелькнул огонек. Или это мираж в пустыне, то есть свет в сибирском поле?

– Свет, – произнесла я тихо.

– Вроде да, – ответила Татьяна. Мужчины молчали.

Мы все-таки дошли до какого-то населенного пункта.

Я готова была спать хоть в хлеву, только бы под крышей, только бы в тепле… Или хлев холодный? Нет, пожалуй, скотину должны держать в тепле. Мы ляжем на полу, на половичке или даже просто так, в одежде, не раздеваясь…

Я посмотрела на часы. Почти одиннадцать вечера. Ерунда. Время детское. Правда, во всех домах, которые мы проходили, свет был выключен, горел только в одном. Или в деревнях так рано ложатся? Хотя, наверное, да, это мы в пятимиллионном городе полуночничаем, и у нас даже открывается ночная парикмахерская, ночной фитнес-центр, не говоря про многочисленные круглосуточно работающие магазины.

В доме, где горел свет, за окном сновали какие-то тени. Значит, там живут люди! Еще двадцать шагов. Еще десять, пять. Два, один… Я постучалась.

С другой стороны не спросили, кто. Дверь просто открыли – и нашему взору представилось одно большое помещение, на две трети заполненное швейными машинками. За всеми сидели люди и работали. В углу, где не было машинок, находилась плита, топившаяся дровами, небольшой стол с посудой. Там же спали вповалку. Это были китайцы.

Рядом со мной в дверном проеме стоял Артур, видимо, собравшийся предъявлять свою рожу поклонницам, хотя вряд ли кто-нибудь из них узнал бы его в таком виде. Ни слова не говоря, он рухнул лицом вперед на пол и затих.

– Что там? – спросила из-за моей спины Татьяна.

Мне было уже на все плевать, я вошла, за мной зашла Татьяна, потом они вместе с Пашкой затащили так и валяющегося без сознания Артура за шкирку. На нас внимательно смотрел невысокий китаец с невозмутимым лицом восточного человека. Или это монгол? Нас могло занести в Монголию?

– Do you speak English? – спросил Пашка, пока я еще не успела открыть рот.

– Yes, – ответил китаец. Несколько человек оторвали головы от машинок, посмотрели на нас и вернулись к работе.

– Are we in China? – спросил Пашка, которого от коньяка, пожалуй, развезло.

Китаец покачал головой.

– In Mongolia? – родила я сама.

Мужчина опять покачал головой.

– In Vietnam? – подключилась Татьяна.

– You are in Russia, – сказал наш собеседник все с той же восточной невозмутимостью.

– Слава тебе господи, – хором выдали мы с Татьяной. Пашка осел на пол. Артур так и валялся без движения.