Мария Жукова-Гладкова - Изумрудные глаза Будды

– Сколько вы кладете заварки? – спросила Надежда. – Есть точная норма?

– Я предпочитаю два спичечных коробка на кружку, – пояснил Борис Семенович. – Конечно, в добавление к старой заварке. Она тоже кладется. Ну что, дамы и господа, пускаем по кругу? Символически? По глотку?

И Борис Семенович, как пахан, сделал первый.

На вылазку в охотничий домик отправились Борис Семенович с Колей и мы с Пашкой. Оператор взял телекамеру. Остальные остались сторожить дом.

– Надо было между домами подземный ход прокопать, – заметил Пашка. – Как было бы удобно!

Я сообщила Борису Семеновичу, что Карл Леопольдович успел побывать в Лефортове, и уточнила, известно ли ему про это. Вдруг какие-то сообщения доходили о выходце из Сенегала и в Сибирь?

Борис Семенович покачал головой. Я посокрушалась, что поблизости нет управления, где я могла бы попросить ребят проверить, так ли это на самом деле.

– Вернешься в Питер – проверишь.

– Когда вернусь? – посмотрела я на старого вора.

– Я сам хотел бы отсюда поскорее выбраться. Но мы не можем подать сигнал.

– Почему?! Неужели тут и спутниковый телефон не будет действовать? Неужели губернатор приезжает сюда без всякой связи? И если вам продукты и оружие сбросили с вертолета, почему не сбросили телефон?

– Сбросили. Только он исчез.

– Как исчез?!

Борис Семенович пожал плечами.

– Может, выпал в снег и никто не заметил, – сказал он.

К охотничьему домику мы подходили молча. Свет внутри не горел, правда, я прихватила с собой ценный фонарик, который мы до этого не использовали.

– Коля! – опять сказал Борис Семенович. Мы с Пашкой остались под деревьями. Коля с Борисом Семеновичем приблизились к двери. Коля дверь толкнул, держа перед собой винтовку, а затем на весь лес раздался дикий грохот.

Мы с Пашкой мгновенно отпрыгнули подальше и прижались спинами друг к другу, осматривая окрестности. Я бросила взгляд на домик. Он был цел, только из открытой двери торчали Колины ноги. Борис Семенович застыл на месте у крыльца.

Минут пять мы с Пашкой так и стояли, не двигаясь. Коля тоже не двигался, Борис Семенович пришел в себя и первым бросился к Коле, потом повернулся в нашу с Пашкой сторону.

– Пошли! – сказала я оператору. – Будешь прикрывать мою спину. И сними их обоих!

На Колю свалился огромный кусок бревна, который кто-то хитро установил над дверью. Этот кусок должен был рухнуть на любого, кто откроет дверь. Я приложила руку к шее детины. Пульс не прощупывался. Неужели такого гиганта так легко убить? Винтовки мы тоже лишились.

В домике никого не было.

– Может, сжечь его к чертовой бабушке? – спросил Борис Семенович, обращаясь в никуда.

– Сжечь мы его всегда успеем, а пока давайте двигать назад. Коле уже ничем не поможешь. Пойдемте. И возьмите себя в руки! Неужели вы собираетесь сдаваться?!

Борис Семенович на меня внимательно посмотрел, ничего не сказал, перешагнул через Колю и бревно, прихватил от печки ухват и первым тронулся к дому. Потом шел Пашка с ценной камерой, запечатлевшей очередное мертвое тело, потом пятилась я, держа пистолет на взводе.

В дом мы вернулись целыми и невредимыми. Только нас стало еще на одного человека меньше.

В доме я прямо спросила у Абдуллы, где они с Карлом спрятали товар, украденный у Кареныча.

– За печкой, – ответил араб. – А вы считаете, что это Кареныч мстит нам всем?

– Или избавляется от конкурентов, – сказала я. – Ведь еда-то скоро закончится.

– Я не понимаю, на что он рассчитывает, – подал голос Арсений. – За ним сюда никто не прилетит, как и за Небосклоновым. Прилетят за вами, – он посмотрел на Бориса Семеновича. – Неужели он думает, что ваши друзья возьмут двух пи…ров?

– А они оба?.. – встрял Резо. – И этот любимец миллионов женщин?

– А любимцы миллионов женщин как раз часто и бывают другой ориентации, – заметила я.

Я повернулась к арабу и прямо спросила, как они здесь оказались с Карлом. Ведь нельзя исключать, что прилетят за ними, и Кареныч рассчитывает влезть в тот вертолет, а с Карлом и его хозяевами расплатится грузом. Жизнь-то дороже.

– Меня взяли, когда я работал Дедом Морозом, – начал Абдулла историю, которую мы уже один раз прослушали в исполнении Карла Леопольдовича.

– Вы что, эту песню на пару разучивали? – заорал Арсений.

– Почему на пару? Это в самом деле так. Вы думаете, что к вам в страну торговать наркотиками едут старшие сыновья-наследники? У таких, как я и Карл, на родине нет никаких перспектив. У вас жизнь гораздо лучше. Мы обеспечиваем себя, помогаем нашим семьям, у вас доступные женщины…