Чингиз Абдуллаев - Флирт в Севильи

Очевидно, он говорил слишком резко, так как Ионас смутился и не стал спорить. Лена стояла рядом с убитой, закрыв лицо руками, словно опасаясь разрыдаться. Круминьш взглянул внутрь и поморщился. Он, зажимая рот, быстро отошел от группы людей. Очевидно, его тошнило. Ингрид, стоявшая рядом с ним, отвернулась. Ее лицо было белым, губы дрожали. Дронго посмотрел по сторонам. Все шестеро возможных подозреваемых были здесь. Витас Круминьш, который, очевидно, последним видел гримера. Ингрид, находившаяся в баре. Балодис, который ушел из бара за несколько минут до убийства. Эуген Меднис. Он курил у окна, с мрачным выражением лица. Рута Юльевна поправляла сбившуюся прическу. И Лена Доколина, продолжавшая стоять в халате, закрыв лицо руками. Здесь были также другие постояльцы отеля и сотрудники службы безопасности «Аль-фонсо».

Прибыли сотрудники полиции и всех оттеснили от дверей номера. Рута Юльевна вышла вперед и обратилась к своей группе.

— Нужно сохранять спокойствие, — сказала она по-латышски, — мы не должны нервничать.

Затем посмотрела на Дронго и добавила уже по-русски:

— Наши эксперты, отвечавшие за безопасность группы, провалили свою работу.

— Нет, — возразил Дронго, — не провалили.

— Что? — изумилась Рута Юльевна. — Вы хотите мне возразить? Вы смеете что-то говорить после того, как убили Лилю? Я еще не встречала таких самоуверенных людей, как вы, господин Дронго.

— Вы ошибаетесь, — упрямо продолжал Дронго. — Когда я разговаривал с вашим руководителем, господином Зитманисом, он просил меня обеспечить прежде всего безопасность девушек из вашей группы. Я должен был обратить внимание на реальную опасность, угрожавшую только вашим моделям. В мои функции не входило обеспечение безопасности всех членов группы, в том числе и вашей, уважаемая Рута Юльевна.

— Вы невоспитанный человек, — с отвращением заявила она, поправляя прическу, — я не хочу с вами больше разговаривать.

— Что здесь случилось? — За ее спиной появился Пабло Гарсиа в сопровождении офицера полиции. — Кого убили? Мне сказали, что убили вас.

— Нет, — дернулась от неожиданности Рута Юльевна, — значит, буду жить сто лет, если про меня рассказывают такие гадости. Вам неправильно указали номер. Убили Лилию Омельченко из соседнего номера. Нашего гримера.

— Сеньору Лилию? — ужаснулся Гарсиа. Он успел переодеться и был в светло-сером костюме и красной бабочке. Обернувшись к дверям, где уже стояли сотрудники полиции, он схватился за голову.

— Дева Мария, какой ужас! Кто мог убить такого прекрасного человека? Несчастная женщина. Почему ее убили?

— Мы ничего не знаем, — громко ответила Рута Юльевна, — и не знаем, кто видел ее в последний раз.

Дронго посмотрел на режиссера, но тот молчал, не решаясь ничего сказать. Балодис стоял нахмурившись. Гарсиа продолжал причитать. Офицер полиции что-то у него спросил. Гарсиа кивнул и начал торопливо отвечать. Затем обратился к Руте Юльевне:

— Меня попросили быть вашим переводчиком. Они хотят поговорить с каждым из вас. Узнать, где вы были в момент убийства. Они хотят задать каждому из вас несколько вопросов.

— Конечно, — с вызовом согласилась Рута Юльевна, — я была в своем номере, рядом с номером убитой, и ничего не слышала.

— Вы не слышали, как ее убивали? — переспросил удивленный Гарсиа.

— Нет, не слышала, — так же громко и четко ответила коммерческий директор, — у меня работал телевизор, и я была в ванной. И вообще я никогда не прислушиваюсь к тому, что происходит в соседних номерах. У меня нет такой дурной привычки.

Гарсиа перевел ее слова офицеру, и тот кивнул, показывая на следователя, выходившего из номера убитой.

— Вы будете разговаривать со следователем, — сказал офицер, и Гарсиа перевел его слова Руте Юльевне. После чего, взяв ее под руку, он подошел к следователю.

Это был невысокий плотный мужчина лет пятидесяти с щеголеватыми усиками. Он пригласил всех членов группы спуститься вниз, в выделенную им комнату, где собирался поговорить с каждым из группы.

Первой пригласили Руту Юльевну, а остальные остались у дверей комнаты. Девушки и Круминьш сидели. Остальные стояли. Меднис по-прежнему молча курил, а Балодис нервно ходил взад и вперед. Было очевидно, что весь алкоголь из него выветрился и теперь ему было совсем плохо. Дронго стоял, прислонившись к стене, и размышлял о случившемся.

— Кто это мог сделать? — не мог успокоиться Балодис. — Почему ее убили? Кто ее мог убить?