Мария Жукова-Гладкова - Остров острых ощущений

Я позвонила Ивану Захаровичу, нарвалась на Виталю, объяснила про звонок.

– Мы решаем этот вопрос, – заявил мой бывший сожитель. – Но пока ответ дать не можем. Надо уточнить кое-какие детали.

Виталя сказал, что сам свяжется с вице-губернатором и чтобы я выкинула этот вопрос из головы. Легко сказать… Выкинешь его, пожалуй, если регулярно узнаешь, что люди, связанные с островами, или гибнут, или исчезают – а потом их находят мертвыми. По крайней мере, с прапорщиком Геной все было в порядке, и он то и дело давал интервью различным изданиям.

А я договорилась с патологоанатомом Василием и привезла свою соседку Татьяну в морг судмедэкспертизы, чтобы она взглянула на братьев из-под Смоленска. Они приходили на наш этаж и звонились во все квартиры, в которых их встречала Татьяна в защитном костюме и с различными животными? Они ее тогда испугались или не они?

Но тела были уже в таком состоянии, что сказать было трудно. Тогда я обратилась с просьбой к Андрюше раздобыть мне прижизненные фотографии братьев. Он не посчитал просьбу странной, по-моему, вообще не задумался, зачем мне это (то есть, конечно, решил, что для еженедельника), и переслал несколько снимков из фотоаппарата, который также был найден в квартире.

Татьяна ребят опознала. Ко мне приходили они. Только теперь я никогда не узнаю, зачем.

Сбежавшую из психушки Алевтину Ильиничну так и не нашли. В ноябре мне предстояло идти на свадьбу ее племянницы с весельчаком из психиатрической «Скорой».

– Решил сдаться, – сообщил мне он и расхохотался. – Готовит девка обалденно, теща натуральный продукт регулярно доставляет и живет все-таки в другой местности. И всегда есть чистые носки и рубашки!

Бухгалтерша должна была тоже родить в ноябре, прапорщик Гена сожалел лишь о том, что не может к этому времени развестись с Алевтиной, которая находилась неизвестно где. А процедура признания человека безвестно пропавшим – дело долгое…

Я не люблю незавершенных дел. Все ниточки должны быть завязаны в узелки, ни одна не должна болтаться. Тут я не получила ответов на многие вопросы.

Почему убили двух братьев из-под Смоленска, даже не обыскав квартиру? Почему, с другой стороны, обыскивали все жилища прапорщика Гены? Кто нашел тарелки и спрятал в погребе дома, где жил старлей, забывший про троих ребят? Кто и почему убил бизнесмена Николая Свиридова в бане? Кто убил его сводного брата? Почему, в конце концов, Алевтина Ильинична устроила этот захват заложников в бане? То есть, конечно, не в конце концов, с этого-то все и началось…

Я не знала ответов на эти вопросы и не знала, как мне их найти.

Нашел Иван Захарович Сухоруков, как и следовало ожидать.

Для начала губернатору области было недвусмысленно сказано: хочешь оставаться на должности, забудь об островах. Тебе отдали лесную базу, вот и кормись ею. На островах будет другая база, но не твоя. И вообще область к тем островам никогда не имела отношения, там была территория армейской части. Теперь тоже будет охраняемая территория. А чья – тебе знать не положено.

Губернатор все понял, но Ивану Захаровичу позвонил. В частности, предупредил, что мне с журналистскими расследованиями лучше бы в те места больше не соваться. Слишком мощные силы задействованы. Зимой простые граждане в те места не понесутся, хотя бы из-за того, что не добраться, а за год страсть народа к кладоискательству поутихнет. Еще что-нибудь появится, поближе и подоступнее. С особо жаждущими богатств проведут соответствующую работу, как и с журналистами. Ведь случалось, что в других районах грибники или охотники подходили к территориям воинских частей. Их разворачивали, и граждане все понимали. Так будет и здесь, хотя в любом случае маловероятно, что кто-то доберется до тех мест по земле. Все вертолетчики будут знать, что летать туда запрещено.

Тема забытых солдат исчерпала себя, хотя бы потому, что все были мертвы. Найденные клады передали в музеи, причем Иван Захарович приложил усилия к тому, чтобы найденное у двух братьев из-под Смоленска отправилось в тот же музей, что и тарелки. Не все, конечно… Найденное нами с Пашкой под засох-шим деревом осталось у Ивана Захаровича. Вроде бы вор в законе должен хотя бы раз в год что-то украсть. То ли для поддержания статуса, то ли просто так положено. И неважно, что он теперь – уважаемый бизнесмен, ах простите, банкир, а также меценат, звезда экрана, защитник сирых и убогих, спонсор музеев, которым жертвует и деньги, и ценности. На витринах с экспонатами, пожертвованными Сухоруковым областному музею, сделали соответствующую надпись. На открытии надписи от нашего канала присутствовали мы с Пашкой. Иван Захарович сиял в кадре результатами работы дорогого стоматолога. С физиономией тоже что-то случилось. Оказалось – поработал дорогой косметолог. Я даже не знаю некоторых слов, обозначающих процедуры, которые проводились для облагораживания внешности Сухорукова. Мне-то доводилось видеть Ивана Захаровича еще в те времена, когда его рожей нечистую силу в хлеву можно было пугать.