Мария Жукова-Гладкова - Герой жестокого романа

– Успокойся, Владик, – миролюбиво сказал Саша. – Девочка не понимает, о чем речь.

– Ты что, полная идиотка? – рявкнул на меня отец.

– Нет, она очень умненькая девочка, – заметил Саша, подливая себе коньяку. – И неплохо соображает. Только для того, чтобы соображать, нужно иметь хоть какие-то факты. А у нее их нет.

Нашу милую беседу прервал звонок сотового телефона.

Звонили моему отцу. Риткин отец. Он дико орал в трубку, и я не могла разобрать слов, хотя прислушивалась. Мой отвечал односложно. Сути этих коротких фраз я не понимала.

– Ксения сидит рядом со мной, – сказал он, отвечая на какой-то вопрос. – Да, передаю.

– Где Рита?! – оглушил меня своим криком Аркадий Михайлович. – Где она? Когда вы уехали из клуба?!

– Я не знаю, где сейчас Рита, – промямлила я. – Когда я уезжала, она была еще там…

– Во сколько ты уехала? – рявкнул Аркадий Михайлович, добавив к фразе еще одну – про мою мать. Таким тоном он со мной никогда не разговаривал.

– Где-то без четверти двенадцать, – сказала я.

В ответ послышался такой мат… Я в ужасе посмотрела на отца. Он вырвал у меня из рук трубку. Они с Аркадием Михайловичем принялись орать друг на друга. Саша тем временем налил мне рюмку коньяку, подмигнул украдкой от папы, а вслух сказал, чтобы я все-таки его выпила. Я так и сделала. Папа отключил связь, вытер лоб платком и посмотрел на меня.

– Ты в самом деле ничего еще не знаешь? – спросил он усталым голосом.

– Что я должна знать?! – заорала теперь я, не в силах больше сдерживаться.

Папа глянул на невозмутимого Сашу, закуривающего очередную сигарету, потом снова на меня.

– Клуб взорвался, – сообщил отец.

До меня не сразу дошел смысл сказанных слов.

Потом…

Я открыла рот, резко вдохнула воздух, попыталась что-то сказать, но не смогла, из горла вырвался какой-то хрип. Саша снова услужливо наполнил коньяком мою рюмку, папа вставил мне ее в руку и помог залить в рот. На этот раз коньяк обжег мне горло, я закашлялась, папа постучал меня по спине.

– Она в самом деле не знала? – зачем-то уточнил он у Саши.

Тот покачал головой.

– А девчонки? – наконец смогла выдавить я из себя, но произнесла слова шепотом.

Папа неопределенно передернул плечами.

– Папа! – схватила я его за рукав. – Ты был там?!

Он молча кивнул, не глядя на меня.

– Ты сейчас оттуда?! Там… Папа!!!

– Клуба больше нет, – сказал отец. – Вообще нет.

– Как? – как полная идиотка уточнила я.

– Так. Его сровняли с землей. А дядя Саша тебя спас, только не из благородства, которое ему вообще неведомо, а из вполне определенных меркантильных соображений.

– Ну зачем ты так, Владик? – растягивая слова, произнес Саша, невозмутимо пуская дым кольцами. – Что ты такое говоришь обо мне в присутствии своей очаровательной дочери?

Папа опять перешел на нецензурную лексику. Но на Сашу никакие слова не действовали. Этого человека, по-моему, было невозможно вывести из себя.

Снова зазвонил папин сотовый. Мама. Она спрашивала, что отец сделал со мной, причем так кричала, что даже до меня долетали обрывки фраз. Папа ее немного успокоил, потом дал трубку мне. Я тоже что-то проворковала. Мама поперхнулась, меня услышав. Потом заплакала – от радости. Я заверила ее в том, что у меня все хорошо. От мамы узнала, что ей уже дважды звонил Риткин папа, второй раз только что. И такого наговорил… Трубку у меня выхватил папа и велел маме никого не слушать, выпить валерианки, отключить телефон и ложиться спать. Опять сунул трубку мне. Я в очередной раз сказала, что я в полном порядке (зачем маму лишний раз расстраивать?), когда вернусь – не знаю, нахожусь у приятеля (искоса глянула на невозмутимо покуривающего Сашу) и повторила папино предложение относительно валерианки и телефона. На том мы и распрощались.

Папа с Сашей тем временем еще немного поругались, только я никак не могла понять, что они делят.

– Зачем было губить ни в чем не повинных людей? – тихим голосом спросила я, глядя прямо в Сашины серые холодные глаза и, как и он, не обращая внимания на льющийся из папы поток ругательств.

За Сашу попробовал ответить папа – опять используя лишь ненормативную лексику, – но хозяин квартиры резким тоном приказал ему замолчать и уставился на меня.

– Эти люди на совести твоего отца, Ксения, – спокойно сказал хозяин квартиры.

– Да ты!.. – рявкнул папа. – Да как ты можешь?..

– И ты мне еще должен сказать спасибо, – закончил свою речь Саша. – За Ксению. За то, что я решил заглянуть на огонек и увез ее оттуда. Как ты понимаешь, всех посетителей я вывезти не смог бы. Но вернемся к Ксении и к ее чудесному спасению.