Мария Жукова-Гладкова - История падшего ангела

Но звонили не мне: это Вездеходов спрашивал Аньку. Она вручила ему запасной комплект ключей, и генерал, самостоятельно попав в Анькину квартиру, нашел записку, сообщающую, что она у меня. А ведь совсем недавно в моей квартире орал, что век бы Аньку не видел, и смотрел на нее с ненавистью. Или кобелиные инстинкты пересилили? Да и хрустальных ваз у Аньки в квартире нет.

– Как там Агнесса Геннадьевна? – спросила я у Степана Петровича. Честно говоря, мне теперь было жалко Агнессу, и я подумывала о том, чтобы отнести ей передачку. Ведь от Андрюши-то не дождешься. А больше у них никого нет. Агнесса всех родственников разогнала, или они разбежались сами.

– Молчит, – сообщил Вездеходов. – Наотрез отказывается что-то говорить. Зря.

И Степан Петрович попросил позвать к телефону Аннушку, которую он уже заждался.

Поворковав с милым, Анька с блаженной улыбкой на губах влетела в кухню и заявила, что ей надо ехать.

– Женик, ты меня в тачку посадишь? Ребятам тоже спать пора.

– Да, да, конечно.

Женька резво встал.

– А где сегодня Аллочка? – спросила я у него.

– У школьной подружки. Я не хотел отдавать ее теще, а дома ей пока находиться не следует. Но я скоро ее заберу. Вот утрясется все, и заберу. Все, я пошел. Значит, завтра в час в центре? Спасибо, Настя. Леша, рад был познакомиться. Пошли, Аня.

Я закрыла за ними дверь и вернулась в кухню, чтобы помыть посуду. Леша сидел на том же табурете и молча курил.

– Врет твой Женька, – поднял он на меня глаза. – Я тут у вас человек новый и смотрю как бы со стороны… Не знаю всех подводных камней… Но уже многих выслушал. Он убил. И Максимова, и тех двоих, потому что его видели. Анька бы лучше рот лишний раз не открывала. Ты ей скажи. Ну чтобы нигде не трепала, в каком состоянии Женьку видела. Пусть молчит как рыба. А то рот раскрывать – опасно для здоровья. И жизни.

«Женька же пошел провожать Аньку!» – пронеслась мысль. Нет, он не сам напросился, об этом попросила она, тут же вспомнила я. Только бы эта дуреха не ляпнула чего-нибудь! А ведь она вполне может…

– Но почему ты считаешь, что это Женька? – тихо спросила я, хотя теперь тоже склонялась к этой мысли.

– А за бабу, пусть и ту, которая ему опостылела. Хотя и это тоже не доказано. Вполне возможно, что он перед тобой рисуется. Перед всеми. Ну что ему на нее наплевать. Но ведь живет же с ней столько лет. У него есть постоянная любовница? Нет. Говоришь, какие-то девчонки были? И он благородно с ними расстался? Спой эту песенку кому-нибудь другому, Настя. К тому же любой мужчина – собственник. И на жену, любовницу, мать смотрит, как на свою собственность.

– Ты на меня уже так же смотришь? – усмехнулась я.

Леша кивнул с самым серьезным видом и добавил, что точно так же на меня уже смотрит и Коля, который тут живет-то всего ничего. Но он – маленький мужчина. А Леша – большой. И не хочет, чтобы я принадлежала кому-то другому. В мое отсутствие Вадик, Коля и Леша успели обо многом поговорить и перемыть мне кости.

– Так что ты меня просто так отсюда уже не выгонишь, – усмехнулся Леша. – Раз взяла в дом – терпи. Второй раз я тебя упускать не собираюсь.

И недвусмысленно предложил мне сегодня ночью сменить лежбище. Я сказала, что подумаю, а пока мне хотелось выслушать его мнение до конца. И вообще не стоит ли мне бежать на улицу спасать Аньку?

– Сейчас уже поздно, – сказал Леша. – Если что-то произошло, то уже произошло. Сколько ей до дома ехать? Вот минут через десять и позвонишь. Справишься, как доехала. И предупредишь заодно, чтобы больше не трепалась. А то язык-то, он без костей. Кстати, а где пистолет мой?

Я сказала, что у Аньки, и пообещала, что заберу его при первой же возможности. Потом решилась и спросила про мину, ничего не упомянув про деньги. И хорошо, что не упомянула, потому что Леша чуть сознание не потерял.

– Какая мина? – прошептал он.

Я взяла его за руку и отвела в комнату, где ее и продемонстрировала.

У него на лбу выступила испарина, а потом он так рявкнул на меня, что я подумала: сейчас рухнет стена.

– Дети спят! – прошипела я.

Уже шепотом Леша высказал свое мнение обо мне, причем показал себя большим знатоком анатомии и эротики.

– Куда ты все время лезешь?! Настя, вот я поправлюсь… не знаю, что с тобой сделаю! – кипел он самоваром. – Нет на тебя мужика, чтобы голову тебе на место вправить!

Не успел он закончить, как в комнату просунулась Колина голова, и он поинтересовался, чего мы так орем.

– Марш спать! – рявкнула я.