Мария Жукова-Гладкова - Марш Мендельсона на бис

Я робко кивнула. Он убрал мозолистую руку (неужели из рабочей среды?) с моего лица, я жадно вдохнула воздух, потом выдохнула, снова вдохнула.

– Выпусти, – слегка повернула я голову (другой рукой он все еще приобнимал меня, стоя в позиции «мужчина сзади», и, как я только что почувствовала, его организм уже требовал практики).

Но он не намеревался выполнять мое пожелание, а лишь еще крепче прижал меня к себе. У него участилось дыхание. Только этого мне не хватало!

Парень уже вовсю орудовал руками. Рассчитывать могу только на себя – Ленка не помощница, а с двумя бугаями мне тут не справиться, даже если я сейчас, предположим, попаду этому мерзавцу по самому дорогому… Или дать по щиколотке, потом – куда собиралась, и тут же переключиться на его друга? Но в коридоре их третий товарищ. Шкаф без сознания. А Игорюня… На Казанского я не стала бы рассчитывать ни в какой ситуации. С какой стати он будет меня спасать? Вот утопить – это, наверное, сделал бы с радостью.

– Отставить! – громогласно прозвучала команда, и в кухню вошел третий, гневным взором просверлил двух своих корешей, тискающих нас с Ленкой, и немного тише приказал нас отпустить.

Кореша повиновались. Я обратила благодарный взор на старшего, оправила юбку с блузкой, бросила уничижительный взгляд через плечо на своего мучителя. Ленка тихо хныкала в углу. Я подумала, не пустить ли слезу и мне, но решить ничего не успела: старший велел нам с Ленкой сесть на пластиковые кресла в один угол (дальний от входа), своим молодцам – охранять выход из кухни и посматривать в коридор, чтобы сообщить ему, «когда этот очухается», сам оседлал табуретку, которую до недавнего времени занимал Игорюнин приятель, и внимательнейшим образом посмотрел на нас с Ленкой.

– Развлекаемся? – спросил он.

Я удивленно уставилась на незваного гостя, Ленка перестала хныкать и тоже оглядела молодца, выпучив глазки. Тут в кухне нарисовался любимый пес, проскочивший мимо охранничков (в трудную минуту, конечно, сидел где-то под диваном, смелость у него проявляется, только когда я рядом и готова встать на его защиту), а тут он все-таки решил посмотреть, как себя чувствует хозяйка. Или услышал, что меня уже не насилуют? Пес тявкнул и сел на полу рядом с нами.

– Это сторожевая собака? – с ухмылочкой поинтересовался парень, почесал Тимку за ухом, сказал ему, что он пес что надо, потом снова обратил взоры на нас с Ленкой.

– Кто вы? – спросила я. – Хоть бы представились.

Меня не удостоили ответом, заявив, что прибыли с одной-единственной целью. Мы с Ленкой господам не нужны, им требуется Игорь Казанский.

– Так его здесь нет, – хором ответили мы с Ленкой, а я задумалась, с какой целью в последнее время за мной следили? Хотели прихватить у меня Игоря, предполагая, что он тут появится в связи с исчезновением моей лучшей подруги Тамарки, которую считал своей женщиной? Но эти ли парни следили за мной? Вернее, общий ли хозяин у одного из «хвостов» и у налетчиков? Молодого человека из темно-синих «Жигулей» среди них не было, тех двоих, во второй машине, я рассмотреть не успела. Но ведь за мной наблюдало две команды… Эти-то чьи? С другой стороны, можно порадоваться, если им с самого начала был нужен Игорь, а не я. Хотя как знать… А если команд три? И эти – какие-то новые? Им нужен Казанский, а остальным – я. Господи, как мне разобраться-то с ними со всеми?!

Парень тем временем странно посмотрел на нас с Ленкой, потом оглянулся на своих товарищей, застывших у выхода из кухни, они тоже как-то странно на нас посмотрели, старший повернулся опять к нам и поинтересовался, как Игорюне удалось смотаться, а также отдал распоряжение одному из подчиненных посмотреть, не открыта ли у меня балконная дверь и как в нашем доме обстоят дела с общими лоджиями на несколько квартир.

Подчиненный удалился, я попыталась вякнуть, что Игорюни у меня не было, нет и не будет, мне велели заткнуться, старший, судя по внешнему виду, напряг извилины, а Ленка стала на меня искоса поглядывать, тоже явно что-то прикидывая. Вскоре вернулся подчиненный, сообщил, что балконная дверь была закрыта, более того – зашторена занавеской, а на ручке, открывающей дверь, скопилась пыль, никем не потревоженная. Не открывали. Я же порадовалась, что я такая плохая хозяйка, а у Тамарки во время генеральной уборки руки до этой двери не дошли.

– Как он еще мог уйти? – спросил старший, но вопрос был явно риторическим и ни к кому не обращенным.

– Из парадного не выходил, мы следили, – вякнул один из подчиненных.