Мария Жукова-Гладкова - Марш Мендельсона на бис

Только вот кто постарался? Я уже предполагала, что мне предстоит самой все выяснить. При помощи Артема Александровича. Надо будет побеседовать со свекром по душам. Может, выдаст что-нибудь интересное. Я ведь не знаю всех его тайн.

Кого он гримировал? С какой целью?

А может, хотели убить его, а Марина лишь случайная жертва? Например, решили устроить в квартире засаду, проникнув в дом, пока нет ни свекра, ни его любопытной соседки. Открыли дверь – и столкнулись с Мариной.

Тогда свекру угрожает опасность. И меры по обеспечению его охраны принимать мне.

Но ведь нельзя исключать и варианта, что это были простые грабители. Могло такое быть? Ведь могло же! Выследили, что сюда постоянно ходят какие-то люди, причем хорошо одетые и подъезжающие к дому на иномарках. Решили поживиться.

Скорее бы следственная бригада покинула пределы квартиры! Нам с Артемом Александровичем необходимо проверить, что пропало. Вернее, проверять будет он – с его точным знанием, где у него что лежало. Надеюсь, менты ничем не поживятся?

Меня лично больше всего интересовал тот ящик комода, про который перед своим отлетом на Кипр говорил Тимофей.

– А вообще видно, что в квартире что-то искали? – уточнила я у капитана. – В большой комнате?

Он покачал головой. Следов проводимого обыска заметно не было. Наоборот, в ряде мест так и лежали слои пыли, какие-либо ящики не были выдвинуты, ничего не вспорото. Или не стали этого делать? Потому что под руку попалась Марина?

Туляк оставил мне свои телефоны и попросил позвонить, если что-то вспомню или вообще какая-то интересная мысль придет в голову. Я обещала тут же с ним связаться.

В спальню заглянул какой-то мужчина и заявил, что они закончили. Капитан сказал, что мы тоже, и поднялся, потом повернулся ко мне и спросил, думаю ли я сегодня здесь остаться или забрать свекра к себе.

– Как он сам захочет. Да и где мне тут ночевать? – удивленно посмотрела я на капитана, а он задал последний вопрос, который, наверное, мучил его во время всего разговора. Мне стало смешно.

– Нет, мы никогда не состояли с Артемом Александровичем ни в каких интимных отношениях, – ответила я сквозь смех. Ну кому только могла прийти в голову такая мысль? Хотя ведь капитан видел и его, и меня впервые, а узнав про молодую сожительницу и нашу большую дружбу с бывшим свекром, пришел к соответствующим выводам… Не исключаю, что на слово он мне не поверит. Будет проверять. Представляю, какой дикий хохот вызовут его вопросы у моих знакомых. Вот только кому и какие он будет задавать?

Напоследок нам со свекром прокатали «пальчики». Откровенно говоря, проходить подобную процедуру пришлось впервые. Не знаю, во всех ли странах используется краска такого отвратительного качества. Слава богу, в квартире у свекра имеется масса всяких растворов, так что мы справились довольно быстро, а вот если бы дело происходило у меня дома…

– Это еще что! – утешил меня милиционер, проводящий дактилоскопию. – У нас были перебои с типографской краской, так катали на той, что факсы заправляют. И еще есть способы. Иностранцы вообще отпали бы, если бы узнали.

Но свои тайны он раскрывать не стал. Да и мне, откровенно говоря, до этих деталей не было дела.

Когда следственная бригада наконец отбыла, я вздохнула с большим облегчением, а у свекра проснулась неуемная энергия. Я вообще-то думала, что он будет пребывать в унынии и отчаянии: все-таки убили женщину, с которой он какое-то время жил, но, кажется, на это он никак не среагировал. Или он в состоянии шока?

Свекор стал бегать по квартире, сотрясая кулаками и вопя, как эти сволочи посмели тут что-то передвинуть, переставить, вообще осматривать и оглядывать?! Он что, преступник, чтобы копались в его вещах? Он – честный гражданин, а тут любопытные менты в его квартире невесть что устроили!

– Я буду жаловаться! – вопил Артем Александрович. – Я напишу…

Затем следовал длинный список адресатов, которых свекор собирался информировать о безобразной, с его точки зрения, работе правоохранительных органов. И ведь эти органы теперь не оставят его в покое! Жить спокойно не дадут!

Мне надоело слушать эти вопли, а главное, охватывало возмущение: девчонку убили у него в квартире, он жил вместе с ней, а теперь даже для приличия не пустит слезу! Неужели такой бесчувственный?! Я фактически не знала эту Марину, но мне было ее жаль чисто по-человечески. А этот старый хрыч? Или вся его любовь к женскому полу – наносное? Ему надо только потискать, трахнуть и забыть? Мы для него – лишь объекты его гримерных экспериментов? А на женскую душу ему наплевать? Наверное, свекровь правильно обвиняла его в полной бесчувственности? А я не верила, думала, что в ней говорит обида, потому что Артем Александрович заменил ее на молодую пассию. А сколько он поменял девчонок! И как он вел себя с ними. Обхаживал, пока не трахнет, а потом вытирал о них ноги! Ведь ту же Марину всегда отправлял вон из квартиры, когда, например, приходила я или кто-то еще, с кем он не хотел разговаривать в ее присутствии.