Мария Жукова-Гладкова - Жизнь после брака

По сто тысяч долларов получали верный шофер Витя, личный адвокат и сам нотариус. Родионов высказывал надежду, что Витя продолжит работать на нашу семью. Интересно, кого он возить будет? Лариса уже получила права и копила на машину, ее возить не надо и не на чем. Меня возить тоже не надо, а Олю и маму я сама куда нужно отвезу. Или мама потребует персонального шофера? Зная мою маму и многое о ней, Витя вполне может отказаться.

Двум холеным женщинам, сидевшим в двух разных частях кабинета нотариуса и похожим на меня, жертвовались квартиры, в которых они в настоящий момент проживали, и по десять тысяч долларов каждой за оказанные услуги и многократно доставленное удовольствие. Одна широко улыбнулась и явно была рада такому исходу дела, вторая скорчила недовольную мину, видимо, ожидала большего.

Далее началось самое интересное. Родионову принадлежали восемьдесят пять процентов компании, основателем и президентом которой он являлся. Пять процентов принадлежали вице-президенту, а десять процентов были распределены между различными мелкими акционерами. По завещанию вице-президент получал еще пять процентов, а оставшиеся восемьдесят в равных долях делились между моими старшей дочерью Ларисой и мамой, бывшей тещей Родионова.

Родионов в своем последнем волеизъявлении говорил, что таким образом, по его мнению, оставляет компанию в надежных руках, и выражал уверенность, что его старшая дочь Лариса и его бывшая теща, обе – с хваткой бультерьера, смогут достойно продолжить его дело. Ни одна из них не получала контрольного пакета акций, так что им придется договариваться, и Родионов высказывал надежду, что в целях получения прибыли для семьи они это сделать смогут. Им обеим напоминал, что главное в работе компании – это получение прибыли. На пост президента он рекомендовал бывшую тещу. Лариса сможет занять пост коммерческого директора, а ее учеба на экономиста должна помочь ей в этой работе.

Я открыла от удивления рот. Лариса захохотала.

– Я попрошу… – открыл рот нотариус.

Захохотал шофер Витя. Личный адвокат Родионова хитро улыбнулся, в глазах загорелись огоньки. Интересно, станет ли он личным адвокатом кого-то из наследниц? Ведь ему наверняка придется выбирать. Или попробует нашим, вашим, вместе спляшем? Нет, пожалуй, – решила я. Он должен кого-то выбрать. Интересно, кого?

Две любовницы (я все-таки решила, что квартир и десяти тысяч долларов удостоились любовницы) хранили ледяное молчание. Думаю, что на акции они не претендовали. Вице-президент скорчил кислую мину. Вероятно, он уже примеривался к креслу президента или по крайней мере собирался взять дела в свои руки, думая, что бабы в управление компанией не полезут. Но теперь, видимо, понял, что Лариса с моей мамой полезут, и еще как…

Катька закрыла лицо руками, если плакала, то молча. Следователь (абсолютно трезвый) очень внимательно наблюдал за всеми.

– Каков подлец, – сказала моя мама.

– Бабушка, чем ты недовольна? – повернулась к ней широко улыбающаяся Лариса. – Ты что, ожидала большего? Если не ошибаюсь, ты рассчитывала на хромую козу.

– У господина Родионова никаких коз и никакого фермерского хозяйства не было, – заметил нотариус.

– Это так, образное выражение, – пояснила моя старшая, потом повернулась к бабушке и сказала, что если та не хочет управлять акциями, то может передать их ей в доверительное управление.

– Можете передать мне, – встрял вице-президент.

– Ну уж нет! – мама вскочила на ноги. – Никому в доверительное управление ничего передавать не буду! Я сама наведу порядок в этой компании. Лично прослежу, куда идет газ и по каким ценам. А если кто-нибудь попробует его себе откачивать, то это будет последним, что он сделает в жизни! У меня не забалуешь и к моей трубе не присосешься.

Вице-президент издал тихий стон. Его ждали трудные времена.

– А ты, Лариса, будешь все согласовывать со мной! Без меня тебе никак.

– Так и тебе, дорогая бабушка, придется все согласовывать со мной, – змеиной улыбочкой улыбнулась дочь. – Хотя я скорее договорюсь с еще одиннадцатью процентами акций, чем ты, не правда ли, Владимир Вениаминович?

Вице-президент кивнул и сказал, что без труда договорится с кем-то из мелких акционеров.

– По-моему, пока все идет хорошо, – шепнул мне адвокат Игоря. – Хотя, если захотите, можно оспорить распределение акций. Вашей младшей дочери тоже положена доля. Вы, как ее представитель…

– Послушаем до конца, – предложила я.