Рид Коулмен - Хождение по квадрату

— Кто ему покровительствует в муниципалитете? — Я хотел знать.

— Джо Донохью, главный советник по делам полиции. Они с Малоуни вместе служили.

— Малоуни служил в полиции?

— Несколько лет, — ответил Рико, — но попал в передрягу, и ему указали на дверь.

— А что он сделал?

— Кто знает, это было еще до создания комиссии Кноппа. — Рико нахмурился. — Во всяком случае, Малоуни никогда не распространяется на эту тему. Знаешь, мы не такие уж близкие родственники.

Мы возвращались в кафе «У Молли» в полном молчании. Я не поблагодарил его, да он, думаю, и не ждал этого от меня. Мы обнялись и обменялись неопределенными обещаниями об обеде в следующем месяце. Но когда я подошел к своей машине, он окликнул меня, сказав, что сам уладил бы дела с Малоуни, если бы я не захотел поработать. Я сказал ему, что будет видно, сначала войду в курс дела, а потом дам знать. Он пожал плечами, как делал это всегда, получая ответ, который ему не нравился. Если честно, мне и самому он не нравился.

Район Трайбека хранил атмосферу старого Нью-Йорка — булыжные мостовые, огромные выбоины, заброшенные здания старых фабрик. Недвижимость в этом районе входила в моду. Здесь имелось множество «лофтов» — свободных помещений в старых фабриках, готовых принять перебиравшихся из Сохо художников, танцоров и владельцев галерей, за которыми следовала богема в роскошных автомобилях.

Бар «У Пути» находился на углу Гудзон-стрит. Пол из плитки, как в уборных многоквартирных домов, был покрыт черным налетом, как ногти моего автомеханика. Потерявшие былое великолепие кабинки и стойка растрескались и облезли, их не касалась ни тряпка, ни полироль со времен казни Розенбергов. «У Пути» было заведением такого рода, где посетителям не возбранялось выдалбливать ключами свои инициалы на столах. Старые поэты приходили сюда умирать. Это было не то заведение, которое обычно посещают полицейские, но я знал бар «У Пути».

«У Пути» мог гордиться двумя вещами: лучшим в городе музыкальным автоматом и темным бочковым пивом «Бекс». Одна моя подружка, актриса по имени Сьюзи, однажды притащила меня сюда после кино. Я думал, что она возбуждается от мысли, что я полицейский, но когда я появился у нее дома без мундира, это разрушило ее интерес ко мне. В баре «У Пути», в окружении толпы ее так называемых друзей, Сьюзи попыталась вовлечь меня в «полицейский» разговор. Ну ладно, покажи нам свою пушку. Можно ее потрогать? А как пахнет труп? Сами знаете, всякая такая фигня. Я не любил находиться в центре внимания и больше интересовался музыкальным автоматом. Я думаю, Сьюзи вернулась домой с художником-фотореалистом, помощником официанта.

Я не заглядывал сюда несколько месяцев, но, кроме бармена, здесь ничего не изменилось. Почему-то мне трудно было примирить толпу неучей из студенческого самоуправления пригородного колледжа на Лонг-Айленде с баром «У Пути». Из всех пятисот баров в пяти районах Нью-Йорка и на Лонг-Айленде бар «У Пути» казался самым неподходящим местом для благотворительного вечера в пользу колледжа. Бармен Джек, красивый мужчина с желтушным цветом лица, драматург из Огайо, был со мной согласен.

— Эти оболтусы выглядели здесь как белые вороны. Они были такие немодные, приятель, что в этом даже был свой стиль.

Я не очень хорошо его понял, но не показал вида. Он рассказал, что работал той ночью, когда исчез Патрик Малоуни. Они наняли барменов на вечер, но он все-таки пришел, чтобы помочь — на случай, если те не сумеют смешать джин-фиц или «Том Коллинз». [5] Джин-фиц — коктейль из джина с шипучей водой; «Том Коллинз» — коктейль из джина и сока лимона или лайма с добавлением сахара. Но все обошлось вполне гладко, продолжал он, в основном все пили пиво или белое вино с газировкой. В каждом произнесенном им слове сквозил такой снобизм, что я еле удержался, чтобы не огреть его палкой. Я спросил, как вышло, что вечер устроили в этом баре.

— Спросите у босса, — пожал плечами Джек и указал на дверь в глубине бара. — Проходите, я его предупрежу.

Круглый маленький человечек сидел за металлическим столом в кабинете, который был всего раза в два просторнее гроба, и курил сигарету, тыкая пальцем в кнопки арифмометра.

— Ну-у-с, — произнес он, не поднимая головы.

Я показал муляж моего полицейского жетона, который изготовил перед уходом с работы. Он взглянул на него и покачал головой.

— Ну и что, у меня есть такой же. — Он вытащил его и показал мне. — Вы здесь по поводу паренька Малоуни?