Мария Жукова-Гладкова - Фаберже для русской красавицы

– Да нет, просто любопытно, куда она делась, – ответила я и спросила, отправлялись ли в Россию хоть какие-то подлинные вещи.

– Да, кроме двух ящиков, из-за которых и начался весь сыр-бор, – сообщил Андрей. – В тех ящиках были только копии, но об этом знал лишь ограниченный круг лиц. Уже в Англии выставлялись копии. Их и собирались везти в Россию. Довезли металлические чушки.

Я спросила у Андрея про его роль в этой истории, хотя, возможно, мне и не следовало задавать этот вопрос. В наше время он иногда опасен для жизни, и, скорее всего, я не получу абсолютно правдивого ответа…

– Я – давний друг Виктора, – сказал Андрей. – Мы выросли в одном дворе.

– Дружба, та, которая с детства и на всю жизнь, – святое, – добавил Виктор, отрываясь от Сони. – Главное, что я мог доверять Андрею, а в нашей жизни, м о е й жизни, мало кому можно довериться. Кстати, у него на самом деле есть очень-очень дальнее родство с последним российским императором. Кто там у тебя из Белой гвардии? Я уж и забыл, кем он тебе приходится, Андрюха. Но когда мы родились и росли в стране Советов, следовало хвастать предками-пролетариями, участвовавшими во всех бунтах своего времени, а не офицером голубых кровей. Поэтому родственники Андрея уничтожили все документы. Кое-что, правда, удалось отыскать по архивам. Но все, кого можно было расспросить, уже умерли, а при жизни молчали. Но родство есть. Поэтому Андрюха и вступил в Общество потомков царской семьи. По моей просьбе.

– А Витькины предки работали у моих, – добавил Андрей. – Теперь я работаю на Витьку.

– Мы работаем вместе и по доброй воле! Ты же не крепостной!

– А вступил в Общество зачем? Чтобы искать коллекцию? – спросила Соня.

– Нет, чтобы держать руку на пульсе, – расхохотался Виктор. – Кто знает, что эти придурки еще раскопают? Как говорится, дуракам везет. И это в самом деле так. Андрей параллельно занимается и другими делами, но и про потомков не забывает. И ведь какое удовольствие поприсутствовать на их собраниях! Жаль, я ни разу не был!

– Да, я потом знакомых развлекаю, – усмехнулся Андрей.

– Но ты же искал пропавшую коллекцию? – посмотрела я на Андрея. – По заданию Виктора, еще чьему-то…

– Милые девочки, подлинной коллекции давно нет. Ее подменили… э-э-э… несколько лет назад. Не стопроцентно. И вы уже догадались, что часть ценных предметов оказались копиями. Подмена подлинников копиями очень сильно ударила бы про престижу англичан, в частности, английских членов Общества. Но знали про нее очень немногие. Если бы коллекция ушла в Россию или какую-то другую страну на выставку, все мировые газеты стали бы трубить о фальшивом Фаберже и все в таком роде. Английское руководство Общества решило, что лучше пусть не будет никаких экспонатов, чем фальшивые. Повезут менее дорогие вещи, которых для выставки хватит. А пропажу собирались свалить на русских. Этому все поверили бы.

– То есть ты хочешь сказать, что коллекцию украли англичане? – воскликнула я.

– Я не только хочу, я говорю, что замененные предметы – их копии – заказывали англичане. Лорд Саутгемптон и герцог Нортумберийский, ныне покойные.

– Оба?!

– Вы что, телевизор сегодня не смотрели? – удивился Виктор. – Хотя где вам было его смотреть? Сегодня герцога нашли повесившимся в своей квартире. В СМИ сообщают, что он оставил какую-то бредовую записку о преследовании его привидениями, сбежавшими из дома, который он продал. Вот из этого дома они сбежали, где мы сейчас сидим, потому что испугались моего самогонного аппарата! – Виктор захохотал, Андрей усмехнулся. – Но это, естественно, все чушь. Герцог Нортумберийский был известный в Лондоне мот и алкаш.

– Так он что, в приступе белой горячки повесился? – спросила я.

– Не исключено. А вообще его совесть мучила. Он мне часто об этом говорил. Я всегда советовал исконно русское лекарство от мук совести. И ведь и англичанину помогало! Как рванет английский герцог стакан нашего первача…

Виктор опять расхохотался. Андрей тем временем взглянул на часы, встал, прошел к огромному плазменному телевизору, стоявшему в углу гостиной, и включил его. Начинался выпуск новостей.

Мы с Соней неотрывно смотрели на экран, вслушиваясь в английскую речь. Признаться, я понимала не все, но общий смысл уловила. Один раз на экране мелькнул наш знакомый Джеймс Бонд, то есть Блэк.

– И этот там? – воскликнула Соня, тыча пальцем в экран. – Чертов уфолог!

– Да он такой же уфолог, как я – балерина, – невозмутимо заметил Андрей. – Это просто прикрытие, объясняющее его долгие отлучки в неизвестном направлении. Да и папа его прикрывает статейками в своих изданиях. И хотя Джеймс очень пытается показать себя придурком, на самом деле это потрясающе умный мужик, играющий роль придурка. Если бы мы не работали по разные стороны баррикад, то, наверное, стали бы друзьями. И даже так я получал огромное удовольствие от общения с ним.