Адам Холл - В жерле вулкана

Наступила тишина. Она не заплакала. Он отвернулся от окна, увидел, что она, напряженно выпрямившись, стоит посреди комнаты, подошел и поддержал ее, а она уткнулась лицом ему в плечо, и прижалась к нему, дрожа всем телом.

– Жизель, это все, что мне нужно было узнать.

– Нет, теперь я расскажу вам все, – она говорила прямо ему в плечо. – Я плохо помню, что было со мной. – Когда нас поднесло к берегу, мне захотелось покоя, и я прыгнула в воду, как тот человек. Была ночь. Они звали меня назад. Я не хотела плыть, но все-таки какое-то время плыла. Больше я ничего не помню, что было в ту ночь. Утром меня нашли на камнях около гавани. Это все.

Он стоял, поглаживая ее по голове, и выждал долгую паузу, прежде, чем спросить:

– Зачем вам нужно было покрывать плоты смазкой?

Она помотала головой, то ли не зная ответа, то ли потому, что не хотела врать ему.

– Кто еще был на вашем плоту?

– Командир. И офицер агуадорской армии.

– Полковник Ибарра?

– Я не знала их имен. Он командовал нами, говорил, что надо делать.

– И что вы должны были делать?

– Это было очень опасно, – больше она ничего не сказала в ответ на этот вопрос.

Он решил больше не спрашивать ее ни о чем. Когда самолет поднимут, можно будет получить ответы на все вопросы, не подвергая никого опасности. Она, должно быть, частично лишилась рассудка, после трех дней, проведенных на плоту, без воды, под лучами палящего солнца. Ей повезло, когда она бросилась в воду: рыбацкая флотилия находилась в море, и акулы ушли вместе с нею.

– Я долго была больна, – ровным голосом сказала она ему в плечо. – Человек по имени Гарсия дель Рио нашел меня на частном пляже среди скал, и забрал домой. Он заставил меня назваться его женой. Я несколько раз пыталась убежать. Мне каждый день разрешают в течение двух часов пользоваться автомобилем, но я должна вовремя возвращаться назад, иначе он отправит полицию искать меня, а когда найдут, меня расстреляют. Иногда я уезжаю от города на расстояние часа езды, но не могу заставить себя преодолеть mi-chemin [24] Середина пути (фр.) – чтобы все это случилось…

– Точку возврата…

– Да. Я потеряла смелость, и сама злюсь из-за этого, но злость не заменяет смелости…

– Ваши нервы были истерзаны. Вам повезло, что вы прошли через все это.

– Он погладил ее красивые волосы.

– Однажды я попыталась улететь на гидроплане в Сан-Доминго. За первый год я накопила денег на билет. Но когда увидела самолет на воде, мне стало дурно, и я ушла. Не могу видеть самолеты на воде. У меня нет ни паспорта, ни выездной визы, ни денег; все дорожные чеки погибли вместе с самолетом. Я потеряла смелость, Пол…

– Она вернется. Нужно только время.

– Это трудно, когда человек один.

– Теперь это будет легче.

– Не могу в это поверить. – Она повернула голову и взглянула на огни за окном. – Я не смогла помочь вам, хотя и очень хотела.

– О, нет, вы очень помогли мне.

Самолет оставался на плаву два часа, поскольку кабина сохранила герметичность, а топливные баки на три четверти опустели за время полета из Панамы до Сан-Доминго. Это значит, что не было никакой бомбы, никакого пожара, никакого огня. Они обмазали плоты маслом. Этому могла быть только одна причина: они не хотели, чтобы их обнаружили с воздуха, когда рассветет. А команды отдавал Ибарра.

Что могло находиться на борту «Глэмис Кастла» такого, что не могло быть доставлено прямо в Сан-Доминго, что необходимо было скрыть, даже ценой девяноста девяти жизней? Члены закрытого клуба были единственными на свете людьми, знавшими это. А он не входил в их число.

– Вы, наверно, написали много писем в Париж? – спросил он, дотронувшись большим пальцем до прохладного завитка ее уха.

– Да. И чуть не отправила одно из них. Но тогда немедленно началось бы расследование.

– Наподобие того, что провожу я…

– Да. А я не хочу умирать, даже теперь.

– Особенно теперь.

– Да. Особенно теперь. – Он почувствовал, что она улыбнулась.

Она попыталась посмотреть на свои часы.

– Все в порядке, – успокоил он. – Остается еще час. Жизель, а что произойдет, если вы не вернетесь?

Она отстранилась от него, и опять посмотрела в освещенное окно.

– Он позвонит по телефону. После этого меня схватит тайная полиция. И расстреляет.

Она явно повторяла предупреждение, которое вбивалось в нее с настойчивой гипнотизирующей регулярностью, пока не стало частью ее души.

– Почему? – мягко спросил он. Она отвернулась, свет упал на ее тонкую шею и отбросил тени в волосах.