Буало-Нарсежак - Брат Иуда [сборник]

– И вы бы не стали ему мешать?

– А что такое смерть? – спросил Учитель.

– Он занимал здесь комнату?

– Да. На третьем этаже.

– Я могу ее осмотреть?

– Ну конечно. Я буду даже рад показать вам Ашрам, потому что люди думают бог весть что, как только заходит речь о нашем доме.

Его ровный, приятный голос напоминал голос священника, который уже ничему не удивляется.

– Здесь рядом наш секретариат. Позвольте… Я пойду впереди.

Он открыл дверь. Инспектор остановился на пороге. Комната выглядела уютно и чисто и походила на кабинет управляющего делами. Металлическая мебель. Металлическая картотека. Настольная лампа в форме голубого шара. Телефон. Учитель улыбнулся.

– Здесь все расставлено по своим местам. Не то что у меня. Наш друг Андуз привык к порядку. Этот юноша приезжает сюда по выходным. Он занимается материальными проблемами, улаживает все формальности.

– У Ван ден Брука есть семья?

– Да. Его сестра живет в Роттердаме. Занимается крупными импортно-экспортными операциями… Далее расположены жилые комнаты. Поскольку они оказались слишком большими, я разделил их надвое. Это позволяет приютить больше приверженцев… Ван ден Брук жил в комнате, расположенной в самом конце коридора. Пойдемте.

Шум стих.

– Сейчас наступил час медитации для самых одаренных, – объяснил Учитель. – Вот его комната. О! Здесь все очень скромно. Но наши друзья и желают познать здесь лишения.

«Армянин? – подумал инспектор. – Русский? Скорее, выходец из Ирана. Говорит со странным акцентом. Наверняка на него заведено досье в префектуре. Во всяком случае, человек он неординарный».

Он прошелся по комнате.

– Кровать не убрана, – заметил он. – Разве это не доказательство, что он собирался вернуться?.. И потом, обычно, прежде чем покончить с собой, человек оставляет письмо.

– У нас, – возразил Букужьян, – начинают с того, что избавляются от своих привычек.

Мазюрье открыл шкаф, пощупал висевшую одежду, осмотрел поношенную обувь, порылся в ящиках туалетного столика.

– Очень интересно. У солдата в казарме и то больше вещей. А тут нет даже ни одной книги!

– Они получают весьма полную устную информацию.

Инспектор встал перед Учителем.

– Вы могли бы мне объяснить, чему вы здесь обучаете?

– Как раз, – ответил Учитель, терпеливо улыбаясь, – это и не нуждается в объяснениях.

– Вы им читаете катехизис?

– Напротив. Верить не во что. Я только учу их жить с открытыми глазами. Того, что люди хотят познать, нет ни на небе, ни на земле, но в каждом из нас.

– Это Бог?

– Это единство.

– Допустим, – отрезал инспектор не без раздражения. – Я не способен к метафизике. Итак, по вашему мнению, это убийство?.. Несчастный случай?

Учитель поднял брови и медленно окинул бархатистым взглядом комнату.

– Это метаморфоза, – сказал он наконец. – Продолжим, если желаете.

«С таким типчиком, – подумал инспектор, – хлопот не оберешься!»

– Весь третий этаж, – продолжил Учитель, – занимают кельи. Впрочем, как и чердак. Пойдемте вниз.

Женщина, чье лицо скрывалось за голубой вуалью, почтительно поклонилась Букужьяну, скрестив руки.

– Это леди Бейкфильд, – прошептал Учитель. – Поэтесса! Ерундой занимается!

– Вы не любите поэзию? – спросил удивленно Мазюрье.

– Я не люблю наркотики!

Он проворно спустился, как молодой человек, на первый этаж и уже открывал дверь приемной.

– Знаю, знаю, – сказал Мазюрье. – Я уже заходил сюда. Предполагаю, что на стенах висят портреты ваших благодетелей?

– А! – заметил Учитель. – Угадали… Да, это наши благодетели. Ашрам в основном существует на пожертвования… А вот актовый зал… Здесь мы проводим важные собрания.

– А что означают рога?

– Они символизируют Митру.

– Кто такой Митра?

– Солнце. Жизнь. Первоначальная энергия. Вибрация, порождающая все прочие вибрации. Если вы коснетесь камертона около хрустальной рюмки, то она начнет вибрировать вслед за ним.

– В унисон, – заметил Мазюрье.

– Вы только что произнесли основополагающее слово. И я не теряю надежды увидеть вас однажды среди нас. Зал для упражнений.

Он приоткрыл дверь, и инспектор увидел, как покрытые вуалью фигуры исполняли замысловатый танец под дикую монотонную музыку, лившуюся из громкоговорителя.

– А здесь столовая… Но это неинтересно.

Букужьян топнул ногой по полу.

– Внизу подвалы, старинные подвалы, где хранили шампанское. Хотите посмотреть?

– О нет! Зачем?