Анна Чиж-Литаш: В обличии человека

– Я не знаю! Я же говорила, что никаких лекарств не принимала, и я абсолютно здорова, – с вызовом в голосе ответила Даша.

– То-то и оно! – воскликнул Виноградов. – Никто не знает! И никто из вас не захотел узнать ответ. Но я узнал. Наверное, не все в этом зале знают, что последние несколько лет Илья болел. Он скрывал свое заболевание от вас, чтобы не расстраивать. За последний год он перенес два инфаркта. Но он все равно продолжал работать, несмотря на все запреты врачей.

Александр Петрович оторвал взгляд от семейного портрета, который висел на стене, и посмотрел на присутствующих. Все, как завороженные, смотрели на него.

– Ну как же так? – со слезами на глазах, сказала Даша. – Почему он нам ничего не рассказал.

– Он вас всех очень любил и не хотел расстраивать. Он не хотел умирать. Он очень хотел жить. Не ради себя. Ради вас. Он был удивительным человеком!

Александр Петрович замолчал и опустил глаза в пол. С каждым словом ему было все сложнее говорить. Он собрал волю в кулак и продолжил:

– Меня все время преследовали мысли. Почему две отдельно поданные чашки? Почему именно две лошади? Почему в одной чашке атропина было больше, чем во второй? Почему наследство поделено не поровну? Ведь, зная Илью, я могу с уверенностью сказать, что он бы так не поступил! Тогда кто на самом деле написал это завещание? Или правильнее будет сказать: «Кто его переписал?».

Андрей не выдержал и, подскочив с места, сказал:

– Что за бред вы несете? Это была воля покойного! И ее надо уважать!

Александр Петрович снова погладил усы:

– Молодой человек, извините, но вы меня уже утомили. Если вы уважаете покойного, то, пожалуйста, потерпите и вы все узнаете.

Жесткий, словно звон металла, голос полковника раскатился по комнате.

– Я не собираюсь в этом участвовать! Если вы хотите, то продолжайте осквернять память покойного! Я в этом не участвую! Всего хорошего!

Андрей встал со стула и быстрым шагом направился к выходу.

– Я думаю, вам не стоит уходить, – сказал полковник, – это касается каждого.

– Я сам решу, что мне делать, – сказал Андрей, – Даша, мы уходим!

Даша нерешительно посмотрела на Андрея, продолжая сидеть.

– Молодой человек, перестаньте истерить, – тихо сказал, подошедший к нему Сергей Васильевич. – Сядьте на место. И все будет хорошо.

– Не собираюсь!

– Дом окружен. Вы не выйдете отсюда. Сядьте на место, – произнес Беляк.

Андрей внимательно посмотрел на собеседника. Затем, оттолкнув Сергея Васильевича, прошел на место.

– Я могу продолжить? – спросил полковник. В зале стояла тишина. – Спасибо, тогда я продолжу. Неделю назад в комнате Анны Константиновны во время осмотра дома были найдены пустые ампулы от атропина.

Анна Константиновна от неожиданности подпрыгнула со стула. И с отчаянием и страхом в глазах посмотрела на полковника.

– Это не мое, – еле слышно сказала она, – я не убивала Илью Николаевича.

– Я знаю. Присядьте, Анна Константиновна, – спокойным голосом сказал полковник. – Вам их подбросили. Умышленно. Чтобы обвинить вас. Так как, у вас, по мнению преступника, были мотивы.

– Какие еще мотивы? – спросила Марина, – зачем это Анне Константиновне?

Александр Петрович пристально посмотрел на Анну Константиновну, спрашивая взглядом ее разрешения. Та лишь кивнула головой и закрыла лицо руками.

– Эта женщина не просто горничная в этом доме. Она сыграла в судьбе семьи Колесниковых важную роль. Это мать Дарьи Колесниковой! Родная мать!

– Что? Что за бред вы несете? – вскочив со стула, закричала Даша. – Мама, – она подбежала к Екатерине Владимировне, – это правда? Это правда?

– Да, – с каменным выражением лица сказала та.

Александр Петрович внимательно наблюдал за Дашей. Когда девушка на секунду замолчала, он продолжил:

– Даша, перестаньте ломать комедию! Вы прекрасно знаете, кто здесь ваша родная мать! Хотя, актриса, я вам скажу, вы неплохая! Сядьте на место!

Даша, подобно ледяной статуе, не могла двинуться с места. Вдруг оттаяв, она резко изменилась в лице. Полным ненависти взглядом она посмотрела на полковника:

– Да кто вы такой? Пришли в наш дом и несете какой-то бред! Пошли вон все отсюда! Что вы смотрите на меня? Пошли вон!

– Замолчи! – сказала Екатерина Владимировна. – Сядь на место!

Ее лицо было белое, как снег. Ни кровинки, ни румянца. Она села на свое место и посмотрела на полковника:

– Продолжайте, Александр Петрович, – ее взгляд светился благодарностью. Благодарностью за то, что вся эта жуткая вереница лжи, наконец, закончится.