Анна и Сергей Литвиновы - Золотая дева

Немного рискованно, правда: можно и на бандита нарваться. И на мента переодетого, кто нравственность юных горожанок блюдет. А иногда, девчонки болтали, и вовсе сумасшедшие попадались, по-научному – маньяки. Но только интуиция у нее была с детства развита. И людей Ленка чувствовала. Потому всегда выбирала себе удачно: чтоб мажорчик какой-нибудь. Или инженеришка, что тринадцатую зарплату заначил и от жены в Сочи выбрался, чтоб красиво сбережения прокутить. Старые перцы тоже иногда ничего попадались. Многого им не надо, а денежкой сыплют щедро.

Бывали, конечно, и проблемы: один раз под облаву попала. В другой раз – замели, когда двадцать долларов пыталась продать, подарок очередного кавалера. Что поделаешь: за все платить приходится, и за красивую жизнь тоже. Выкрутилась – и слава богу.

Иногда только задумывалась: и как это другие девчонки влюбляться умудряются? Ночами не спят, мечтают, стишки любовные пишут? У нее ничего подобного ни разу и близко не случалось. Одни мужики нравились меньше, другие больше, но чтоб голову потерять – этого она вообще не понимала. Хотя в нее саму влюблялись. Многие. И самым настырным Макарка Кривцов оказался.

…С Макаркой они познакомились необычно – на диком пляже. Лена туда часто ходила поздней осенью, когда курортники разъезжались: чтоб безо всяких спортивных результатов поплавать вволю, да еще и купальником себя не обременять. Славное местечко – от города два шага, но народу никого. Потому что дно гадкое, на берегу – сплошной мусор да острые валуны. Но вода чистая.

Она рассекала морскую гладь своим красивым кролем, улыбалась вялому осеннему солнышку, когда вдруг увидела: совсем далеко, от берега метрах в пятистах, что-то черное колышется. По виду дельфин дохлый, а может, даже и утопленник. Ленке любопытно стало – она и поплыла. И минут через десять услышала: посторонний предмет еще и какие-то звуки издает, вроде как скулит или плачет. Ну, ей совсем интересно показалось. Прибавила ходу и очень скоро увидела: мужик. Худенький такой, хилый, физиономия бледная. Держится за матрас надувной – тот сдулся наполовину, только подушка осталась. И бормочет потерянно: «Черт… черт…»

Увидел Ленку – остолбенел. Заткнулся.

А она подплыла совсем уж близко, кричит:

– Эй, мужик, ты чего?

Ну, тот и выложил прерывающимся голосом, что его течением унесло. Матрас сдулся. А плавает он не так чтобы очень… И спасателей, как назло, не видно.

– Какие тебе на диком пляже спасатели? – хмыкнула девушка.

Подхватила матрас и велела несчастному вцепиться, коли силы еще остались, в плавсредство.

– И ногами подгребай, а то не дотащу.

Запыхалась, раскраснелась, сердце колотилась как бешеное, но приволокла-таки несостоявшегося утопленника к берегу. А мужичонка, хотя только что умирал, едва увидел, как она, обнаженная, из воды выходит, мигом воспрянул. Чуть глазами не съел и загорелую попку, и стройные ноги. Но руки распускать не решился, только телефончик потребовал. Чтоб, как сказал, отблагодарить.

Телефона своего Ленка никому не давала (все равно ее дома почти не бывает, да и не нужно, чтоб очередной поклонник на мамашу с отчимом нарвался), но встретиться с ним согласилась. С удовольствием сходила в ресторан, съела шашлык, выпила немного красненького, послушала, как хилый Макарка себя, драгоценного, нахваливает.

Большой шишкой ее дохляк оказался, если не врал. Говорил, что из самой Москвы и работает, ни много ни мало, в ЦК ВЛКСМ.

Впечатляет, конечно. И карьеру комсомольцы делают мощную, все говорят. Только Ленка всех этих идеологических работников терпеть ненавидела. Лживые они насквозь. С трибун про коммунизм вещают и про «лучше будем работать – лучше станем жить», только по рожам ведь видно: ни одному слову не верят из того, что говорят. И про равные возможности ерунда. Все знают: партийные функционеры в обычный магазин даже не заглянут – в распределителях отовариваются. И ездят не с народом, не в трамваях – у каждого служебная «Волга».

Потому и мысли не возникло, чтобы его охомутать. Самой в спецраспределителе продукты покупать, конечно, хорошо, но спать с таким слизнем ей совсем не хотелось. Тем более что Лене всегда спортивные ребята нравились, мускулистые. А этот – натуральный доходяга.

Посылать Макарку тоже не стала – пригодится. Но давать ему – не дала. И денег с подарками не брала, принципиально. Потому что любовь не любовь – а хоть сколько-то мужик нравиться должен. Макарка же одно чувство брезгливости вызывал.