Андрей Бесквитов: Обет молчания [СИ]

— Вы рассказали одному журналисту о том, что авария случилась по вине третьего участника, водителя черного BMW, водитель которого спровоцировал столкновение, это правда?

Он стоял молча, разглядывая землю у своих ног, вздохнул глубоко, и, выпустив из груди воздух, поднял голову. В глазах его стояли слезы.

— Я помню тот вечер, — начал он, — мы с женой возвращались из гостей, я говорил ей, раньше выезжать было надо, а она, мол, с сестрой и так редко вижусь. В общем, мы ругались, я плохо следил за дорогой, знаете, как это бывает, когда эмоции кипят. Да, какие-то машины пролетали, одни обгоняли, другие навстречу ехали, дорога точно пустой не была. Ну, а потом все быстро закрутилось, я даже понять толком не успел ничего. Глаза открыл, Валечки на месте нету. Не пристегнутая была, так и вылетела через лобовое. Я был в шоковом состоянии, казалось, виноваты все в тот момент. Меня спрашивали, я отвечал в ответ. Там было много народу; медики, полицейские. Потом оказалось, что все не так, на самом деле я и не видел, как все произошло, знаете, почувствовал, будто на бетонную стену наткнулся. А жена моя, Валя, в реанимации через четыре дня ушла, в сознание не приходила. Получается, мы с ней и толком простится то не успели, в скандале последние ее минуты провели. Ты уж извини меня, девушка, не могу точно сказать, был кто еще или нет. Все написано в протоколах, да ты у следователя сама все можешь посмотреть, — он вытер выкатившиеся из глаз слезы и замолчал.

Я не знала, что говорить, действительно, человек в момент аварии, да еще и ночью, что он мог понимать. Я не выразила ему сочувствия, это было и так понятно, просто попрощалась, и пошла к машине.

Открыв дверцу, я обернулась, Чигин смотрел в мою сторону, пес сидел на задних лапах рядом. Я еще раз махнула ему рукой и села в машину. Получалось, что доказательств у меня не было никаких. Я уперлась в пустое дно.

Уже в машине я обнаружила два непринятых звонка, один от Михаила, другой от Виталика. На секунду мой палец завис над дисплеем смартфона, я выбрала последний номер.

— Привет, время есть? — спросил Виталик.

— Говори, — ответила я, трогаясь с места. В отражении зеркала заднего вида я видела, как пес вскочил, подпрыгнув на месте, и понесся за моей машиной, он прыгал с левой стороны от меня, надрывно лаял и клацал зубами. Чигин продолжал стоять, напоминая мне вылепленную из глины скульптуру.

— Он чист, — донеслось до меня из трубки, — долгов и кредитов нет, если не считать заем на сотню. Кредит брал два года назад, были проблемы с возвратом, перед новым годом закрыл все единым платежом.

— Чем он занимается?

— Обычный водила на большегрузе, с зарплатой в тридцать пять тысяч. Бывает, подворует на десятку — другую. Жена поваром в школьной столовой работала. В общем, звезд с неба не хватали.

— Он новый дом отстроил, и машина новая, откуда у него такие деньги? Я говорила с сыном Чигина, он говорит деньги выплатили по страховке за гибель жены Чигина, думаю, врет или не знает. Чигин не из тех, кто жалует страховые компании, — сказала я.

— Это легко проверить, — ответил Виталик.

— Ты обещал удивить меня.

— Тогда готовься. В машине у твоего Чигина был живой видеорегистратор, — сообщил Виталик и замолчал, словно звук нажали на паузу.

— Ну и… — нетерпеливо сказала я.

— В уголовном деле об этом ни слова, — сказал Виталик. Опять пауза.

— Ты думаешь, ему заплатили, точнее, хорошо заплатили, а может, запугали. Или все вместе?

— Я не строю аналитику, я добываю факты.

— Но это лишь информация, еще одна и ничего не доказывающая.

— На этот раз доказательство есть, самое интересное, что один из гаишников, уволился с того времени, и у него есть кое-какая запись. Он готов ею поделиться, не бесплатно конечно, — Виталик вновь замолчал, теперь он наслаждался произведенным эффектом.

— Ты чудо!

— Вижу, я достиг цели. Номер моей карты ты знаешь.

Филипп Тагиров, баловень судьбы, это я поняла, как только увидела его в зале суда. Это был вполне привлекательный молодой человек с развязными манерами, по крайней мере, он пытался таким выглядеть, и вести себя непринужденно с того момента, как вошел в судебный зал. Дорогой костюм с белой сорочкой и галстуком приглушенных тонов не добавляли изысканности его долговязой фигуре. Смуглое от загара лицо его было напряжено, он не оглядывался на присутствующих в зале, старался смотреть только на судью. Его длинные руки искали себе место, пока он не сцепил их за спиной.