Джон Гришэм - Трибуны

Нили не сказал, что в больнице Рейк принес ему извинения.

Попрощавшись, Тиг и Коуч небыстро затрусили в темноту.

— Ты ни разу сюда не приезжал? — спросил Эйгер.

— Нет, после травмы нет.

— Почему?

— Не хотел.

Колпак по-тихому уговаривал пинту чего-то гораздо более крепкого, чем пиво. Он сначала отмалчивался, а когда заговорил, язык почти его не слушался:

— Поговаривают, вы сильно ненавидели Рейка.

— Это неправда.

— А он ненавидел вас.

— Рейк никогда не умел общаться со звездами, — сказал Пол. — Мы все об этом знали. Если ты собирал слишком много призов или много рекордов, Рейк начинал ревновать. Ясное дело. Поэтому он гонял нас как собак. Хотел, чтобы каждый стал великим игроком. Но если парням вроде Нили доставалось много внимания, Рейк завидовал.

— Трудно поверить, — хмыкнул Коротышка Орли.

— Так оно и было. И потом, он считал нужным делать подарки лучшим колледжам. К примеру, Рейк хотел отдать Нили в «Стейт».

— А меня в армию, — сказал Силос.

— Счастье, что ты не сел в тюрьму, — заметил Пол.

Силос фыркнул:

— Дело пока не закрыли.

К воротам подъехала еще одна машина. Остановившись, водитель погасил фары, но из машины никто не вышел.

— Тюрьма — это не круто, — сказал Колпак, и все дружно засмеялись.

Нили заметил:

— У Рейка были любимчики. Но я к ним не относился.

— Тогда почему ты здесь? — спросил Коротышка Орли.

— Сам не знаю. Думаю, по той же причине, что и вы.

В первый год учебы в «Теке» Нили съездил в Мессину на домашний матч «Спартанцев». На церемонии, устроенной в перерыве матча, проводили в почетную отставку его 19-й номер. Овация не кончалась и не кончалась, зрители аплодировали стоя. В итоге первый удар задержался на несколько секунд, что обошлось «Спартанцам» в пять ярдов и побудило тренера Рейка, выигрывавшего 28:0, разразиться дежурным рыком.

Игра оказалась единственной виденной Нили после отъезда из города. Через год он попал в больницу.

— Когда успели сделать бронзовый памятник Рейку? — спросил Нили.

— Спустя пару лет после того, как его уволили, — ответил Эйгер. — Деньги собрали болельщики. Они нашли десять тысяч долларов и оплатили бронзу. Хотели подарить Рейку перед началом игры. Рейк отказался.

— Значит, он больше не ходил на стадион?

Эйгер махнул рукой в сторону холма, лежавшего за зданием раздевалки на некотором удалении:

— Вроде. Перед каждой игрой он выезжал на Каррз-Хилл и останавливался на одной из тех гравийных дорог. Они с мисс Лайлой сидели там, слушали радиорепортаж Бака Кофи и смотрели игру. Далековато, чтобы видеть подробности. Но так Рейк давал городу понять, что следит за событиями. Отыграв половину встречи, команда поворачивалась к холму, пела боевой гимн, и Рейку махали руками все сидевшие на трибунах десять тысяч.

— Это было круто, — кивнул Эймос Келсо.

Пол сказал:

— Рейк знал, где и что делалось. Два раза в день ему звонил Кролик и докладывал слухи.

— Он жил затворником?

— Не общался ни с кем, — ответил Эймос. — По крайней мере первые три-четыре года. Пошли слухи, что он собирается уехать, но слухи мало что значили. Да, каждое утро Рейк ходил на мессу, но здесь, в Мессине, ему было попросту скучновато.

— В последние годы он выезжал немного чаще, — сказал Пол. — И начал играть в гольф.

— Затаил обиду?

Все на минуту задумались.

— Да, он был обижен, — ответил Эйгер.

У Пола имелось другое мнение:

— Не думаю. Он считал себя виноватым.

— Болтали, что его похоронят рядом со Скотти, — сказал Эймос.

— Я тоже слышал, — задумчиво произнес Силос.

Хлопнула дверца машины, и на дорожке появилась новая фигура. Огибая поле, к трибунам шел коренастый человек в форме.

— К нам идет проблема, — пробормотал Эймос.

— Это Мэл Браун, — со вздохом сказал Силос.

— Наш знаменитый Шериф, — повернувшись к Нили, объяснил Пол.

— Неужели 31-й?

— Он самый.

19-й номер Нили отправили в отставку последним, а первым со спортивной формы убрали номер 31-й. Мэл Браун играл в середине шестидесятых, во времена «Полосы». Тридцать пять лет назад Мэл Браун, весивший на восемнадцать фунтов меньше, играл роль неудержимого тэйлбека-бегущего. Как-то он владел мячом сорок пять раз за одну игру, и этот мессинский рекорд держится до сих пор. Ранняя женитьба пресекла карьеру в колледже до ее начала, и после скорого развода Браун отправился во Вьетнам — как раз во время наступления северовьетнамской армии, предпринятого в 68-м году. Нили с детства слышал рассказы о великом Мэле Брауне. Когда Нили в первый раз играл в футбол, перед матчем тренер Рейк решил подбодрить новичка. В красочных деталях он описал, как однажды во второй половине финальной встречи чемпионата конференции Мэл Браун сделал рывок и пробежал двести ярдов со сломанным коленом.