Лариса Соболева - Белая кошка в светлой комнате

– Ты еще торжествуешь? – вымолвила Дарья, цедя сквозь зубы. – Да ты не человек, трава сорная. Пошла вон.

И сама зашагала прочь, не зная, куда идет. Она хотела отойти от ненавистной сестры подальше, но та ринулась за ней, предпочитая не отставать от Дарьи. Если она догоняла, Дарья прибавляла шаг, решив про себя не реагировать на нее. А Василиса не жалела ядовитых слов:

– Бежишь, да? От совести своей бежишь, а я тебя везде достану. Уж извини, Дашка, житья тебе не дам. Я всю жизнь страдала, одной-то не сладко, а все из-за тебя, гадюки. Ты меня изуродовала, потом назло мне вышла замуж за Фрола. Ну, вот, свое получила, бог – он не фраер, все видит. Жалко, что ты только сейчас узнала, каково терять все.

В таком вот духе Василиса и трещала, а Дарья молча и торопливо шла вперед, петляя по переулкам. Нечаянно добралась до набережной, где прогуливались немногочисленные прохожие. Дарья выбежала на середину набережной, надеясь, что Васька отстанет, при людях не станет выкрикивать гадости. Плохо знала она сестру, Василиса зудела прокуренным и пропитым голосом без остановки:

– Знай мою боль. Это еще семечки, впереди тебя ждет тоска одна. Когда поймешь, что навсегда срослась с тоской, ничего радостного, постоянного уж и не будет…

Дарья пустилась наутек, добежала до моста, схватилась за парапет, чтоб немного отдышаться, да Васька – словно дьявол давал ей силы – догнала. Тут уж у кого угодно нервы сдали бы. Дарья вспомнила, что они с Васькой яблочки от одной яблони, что постоять за себя в юности умела. Вспомнила и развернулась к сестре лицом:

– Права ты: бог не фраер. Да, сейчас мне плохо, но проиграла ты, а не я. Зато раньше мне было хорошо, поняла? Меня всегда любили и будут любить, а ты была временной тряпкой, никчемной грязной тряпкой, и подохнешь под забором.

Думала, ответный удар нанесла жестоко и безжалостно, и, высказавшись, Дарья пошла уже по мосту. Но тут же за спиной услышала обидчивый голос сестры:

– А я все ждала, когда ж ты прощения у меня попросишь. Так и не дождалась.

Дарья развернулась к ней лицом, осатанев от наглости Васьки:

– Новость! За что я должна просить прощения?

– Не сестрой ты мне была, потому беде твоей я не сочувствую, – с горечью говорила та. – Слова от тебя доброго никогда не слышала, хоть бы раз спросила, каково мне живется. Может, у меня не всегда кусок хлеба имелся. Чужие люди тарелку супа приносили, когда болела.

Что правда, то правда, добавить тут нечего. Максимум, чем Дарья ограничивалась, – стыдливо совала немного денег сестре, да и то – лишь бы Васька отстала, лишь бы не видеть ее. Но она была не в том состоянии, когда оценивают собственные просчеты и понимают чужую обиду – своя точила и надрывала душу.

– А кто виноват, не ты ли? – зло выкрикнула Дарья, которую справедливые слова сестры задели. – Опустилась дальше некуда! Не смей меня обвинять, дрянь!

– Значит, так, да? – окрысилась и Василиса. – Ну и поделом тебе! Я как знала: змеей ты была, змеей и осталась. Так вот, Дашутка, горе твое – моих рук дело, поняла?

В глазах Дарьи потемнело, сил хватило вымолвить:

– Что ты сказала?! Твоих…

– Моих, моих…

Василиса закричала на весь мост, закричала с торжествующей истеричностью. Она хотела выкрикнуть еще много других слов, чтоб сделать больно сестре, но Дарья, уже ничего не соображая, кинулась бить ее. Она наносила удары кулаком, стараясь попасть в лицо. Васька, не ожидавшая напора, отступала, ругаясь и отмахиваясь, только Дарья была значительно моложе, а значит – сильнее. Последний удар Дарья нанесла в висок…

На мосту велись ремонтные работы – меняли старые ограждения на более крепкие и современные. Заменяли частями, разумеется, а работу бросали, едва заканчивалось рабочее время. Натягивали лишь веревку на пустое пространство и ограничивались табличками с двух сторон моста: «Осторожно, пешеходы! Идут ремонтные работы». Ни Дарья, ни Василиса не обратили внимания, что находятся сейчас возле отрезка без ограждения. И вот после очередного удара Ваську вдруг повело вбок. Она как-то странно заперебирала ногами, будто они теряли почву. Дарья ничего не понимала. И ударила-то она не сильно, на последний удар уже не хватило запала, а Васька…

В последний момент Дарья заметила пустоту позади нее и веревку, закричала:

– Васька, стой!

Миг – и Васька серединой туловища упала на веревку. Дарья бросилась к ней, схватила за куртку… и не удержала, куртка выскользнула, а Васька пропала.