Лариса Соболева - Лицензия для Робин Гуда

– Я его сын.

– А я жена. Законная.

– Которая не соизволила присутствовать на похоронах, – съязвила Калерия.

– Я попала в больницу с тяжелой психологической травмой, – нагло соврала Марьяна. – Моего мужа у меня на глазах застрелили. И потом, я тебе, сынуля, не доверяю. И тебе, доченька, тоже.

– Мне плевать на твое доверие, – зарычал Толик. – Не смей называть меня сынулей. Ты пришла в дом моего отца голой, палец о палец не ударила...

– Послушай, сынуля! – перебила его Марьяна. – Голыми, да будет тебе известно, по улицам не ходят, это аморально. Треть полагается мне, не правда ли, господин адвокат?

– Пра... – начал адвокат, но не договорил.

– Ты нас уже обокрала! – взвизгнула Калерия. – Забрала из сейфа деньги. Я знаю, у папы была крупная сумма наличными.

– Из сейфа? – сделала удивленное лицо Марьяна. – Из какого сейфа? Я не знаю про сейф. А где он?

– Посмотрите на нее! – взмахнула руками Калерия, побелев от негодования. – Ты его вскрыла автогеном!

– А что такое автоген? – наивно хлопнула глазами Марьяна. – Господин адвокат, на меня возводят поклеп. Это карается законом? Кстати! А ну-ка, докажите, что я вас обокрала! Какие деньги? Сколько я у вас украла?

– Чшшш! – призвал к спокойствию Богданов.

– Друзья мои, так вы не договоритесь, – сказал адвокат. – Вы еще не вступили в права наследства, из вас еще никто не является участником предприятия, а вступать в наследство вы будете в равных долях, следовательно, все станете участниками предприятия. До тех пор Константин Чупахин будет руководить предприятием как действующий генеральный директор. Однако должен предупредить: ситуация не очень хорошая. Сейчас у вас у каждого доля в уставном капитале равна тридцати трем целым и трем в бесконечности от общей суммы. Так дела не делаются. Вам нужно договориться, у кого из вас будет тридцать четыре процента. Договоритесь заранее и при свидетелях, чтобы потом не возникло осложнений.

– Я отдаю свои три в бесконечности процента моему брату, – сказала Калерия.

– А я их оставлю себе, – полезла в бутылку Марьяна.

– Марьяна, – взял слово бизнесмен Богданов, – у тебя положение хуже, чем у Толика и Калерии. Ты всегда будешь в проигрыше, потому что у них в совокупности шестьдесят шесть процентов голосов, и в любом случае решение будет принято такое, какое нужно им. Решения принимаются большинством голосов, тебе понятно?

– Ну и что? – упрямилась Марьяна. – У них на двоих и так больше процентов, почему бы им не отдать один процентик мне?

– Хочу заметить, – взял слово адвокат, – бывают ситуации, когда для принятия решения участниками общества требуется две трети от общего числа голосов, например, для внесения изменений в устав общества или единогласное решение, например, по ликвидации общества. Если у Марьяны будет доля в тридцать четыре процента, то решение, где требуется две трети голосов, скорее всего не будет принято. Вы, Калерия и Толик, не наберете двух третей.

– Тем более, пусть тогда будет тридцать три и три в бесконечности, – рявкнула Калерия. – Ну, с какой стати я должна отдавать что-то ей? Она нам чужая. Последнее время и папа ее терпеть не мог.

– Я вообще не понимаю, почему дело моего отца должно делиться на три части? – возмутился Толик. – Мы с сестрой должны быть единственными наследниками.

– Таков закон, – развел руками адвокат. – Поскольку не составлено завещание, Марьяна получит треть.

– Плохой закон, – рявкнул сынок, побагровев.

– А мне нравится, – расплылась в улыбке Марьяна.

– Можно мне сказать? – Константин Чупахин поднялся. – Мне, я тут слышал, выражено недоверие. На меня и без того можно повесить всех собак, чувствую, так будет и впредь. Поэтому, чтобы не иметь в будущем осложнений, я бы хотел освободить занимаемую должность.

– В таком случае я могу заняться делами отца? – подхватил Толик, обращаясь к адвокату, но тот его не порадовал:

– До вступления в наследство никто из вас не имеет права...

– Черт знает что! – был вне себя Толик.

– Стоп, стоп! – сердито прикрикнул бизнесмен Богданов. – Ребята, вы хоть понимаете, что будет, если Константин оставит работу? Вы разоритесь. Костя знает все связи Фисуна, все финансовые сделки, всех поставщиков и клиентов. Вы понимаете, что связи теряются мгновенно?

– Костя, со мной у тебя осложнений не будет, я доверяю тебе, – заверила Марьяна. И повернулась к адвокату: – Кстати, ему доверял и Фисун. Так почему бы не отдать один процент Константину? Это была бы неплохая награда за его тяжелый труд.