Николай Стародымов - Тринадцатый сын Сатаны

Система защиты, которую избрал Барабас, выбивала Вадима из колеи. И он попытался еще раз прищучить этого самоуверенного человека.

— Меня много что еще интересует. Например, о каком порошке, который могут купить в кафе ваши клиенты, сообщила мне ваша работница?

— О порошке? — пожал плечами директор. — Так вы у нее об этом спросите! Может, о стиральном, а может о порошке для порошковой металлургии… Я-то тут причем?

— Так я и хотел спросить, когда вы вошли. Но вы ее выставили из кабинета.

— В самом деле? Жаль, что помешал, я бы и сам с удовольствием узнал, на что она намекала, — хмыкнул Барабас. — О чем мы еще с вами поговорим?

— Ну а как вы прокомментируете тот факт, что у вас в кафе процветает проституция?..

— У нас? В кафе? Процветает? Проституция? — переспросил директор. — А откуда, позвольте спросить, у вас имеется такая клеветническая информация?

Как же уверенно чувствовал себя Вадим, когда говорил следующую фразу!

— Непосредственно из первоисточника, — небрежно обронил он. — Об этом мне сообщила только что ваша сотрудница Анна Кабанюк.

— Кабанчук, — безмятежно поправил хозяин кабинета.

— Кабанчук, — согласился Вадим. — Только это сути дела не меняет.

— Разумеется, какая для вас разница, как человека назвать, — так же легко, правда, с легкой издевкой, согласился Барабас. — Только у меня к вам вопрос: а она это подтвердит на официальном следствии?

Вострецов уверенно улыбнулся:

— Разумеется.

Улыбка Барабаса могла соперничать по уверенности с улыбкой следователя.

— А я, простите, в этом не уверен.

— Вот как?

— Да, не уверен, — развел руками директор. — Дело в том, что кафе, директором которого я имею честь быть, — заведение солидное, которое свято соблюдает Уголовный кодекс. А потому мы не позволяем себе сомнительные статьи дохода. Другое дело, — снова усмехнулся он, — что отдельные наши сотрудницы позволяют себе в свободное от работы время общаться с некоторыми нашими клиентами в неформальной обстановке — этого мы не можем им запретить… Конечно же, мы не можем такое приветствовать и одобрять, но и нести ответственность за отдельные проявления незначительных правонарушений, допускаемых отдельными нашими работницами не собираемся.

Да, что верно, то верно, факт проституции доказать очень трудно. С этой проблемой сталкиваются сотрудники правоохранительных органов не только у нас в стране. И Барабас сейчас вполне откровенно указал на вариант защиты, по которому он собирается отводить от себя обвинения. Это Вадим понял.

Однако он и близко не мог предположить, какие слова собеседника последуют дальше.

— Однако, уважаемый гражданин следователь, я вам очень и очень признателен за очень ценную информацию, — после паузы продолжил директор.

— Не понял, — вскинул брови выше очков Вадим. — Что вы имеете в виду?

— Ну как же, — опять с ехидной патетикой проговорил Барабас. — Вы мне указали на то, что одна из наших работниц занимается делами, за которые наш Уголовный кодекс предусматривает определенные санкции. Мы, как солидная фирма, не можем мириться с наличием у нас подобных антиобщественных элементов. А потому мы будем вырывать их с корнем из нашей повседневной действительности, клеймить каленным железом, выметать из наших сплоченных рядов поганой метлой…

Вадим еще не понял, что произошло. Однако до него постепенно начало доходить, что случилось нечто непоправимое.

— Что вы имеете в виду? — напряженно повторил он.

От его уверенности уже не осталось и следа.

— Я? — переспросил директор.

Ну когда же, наконец, приедет этот чертов Шурф? Барабас чувствовал, что уже выдыхается, не зная, как дальше тянуть время.

— Да, вы. Что вы имеете в виду?

Да провались они пропадом, этот Шурф, этот Самусь, и все остальные вместе взятые!

— Я имею в виду, молодой человек, — размеренно выговорил исполнительный директор, — что сознавшаяся в совершении уголовно наказуемого преступления работавшая у нас Анна Кабанчук уже у нас не работает.

— То есть как? — изумленно спросил Вадим.

— Очень просто. Она только что уволена, получила на руки полный расчет и уже покинула стены нашего заведения, — твердо, без тени улыбки проговорил директор. — Поскольку она работала у нас только на договоре, ее трудовой книжки у нас и не было.

Вадим ошеломленно смотрел в это непроницаемое лицо. Да, это был удар!

— И где же она находится сейчас? — растерянно промямлил следователь.