Николай Стародымов - Тринадцатый сын Сатаны

И машины разъехались в разные стороны.

Работу Вадим проспал. Ему снились гипертрофированные картинки из виденного им ночью: то вдруг шел по коридору и не желал падать монстр-Амбал, то глядела сквозь прозрачный полиэтилен страшная мертвая женская голова, то ругался разъяренный Максимчук, то с лязгом хлопала дверь и он оставался в кромешной тьме… И телефонный звонок, бесцеремонно вторгшийся в эти видения, он поначалу воспринял лишь как часть сна, а потому и отреагировал на него не сразу.

Однако звонок никак не желал угомониться. Громко, с хрустом в челюстях, зевнув, Вострецов, не включая свет, потащился в прихожую, где на старинном комоде стоял вполне современный телефонный аппарат. Темень. Краем глаза отметил, что в доме напротив много горящих окон. Наверное, и в самом деле уже пора вставать.

— Алё…

Этот незамысловатый ответ у него плавно перешел в зевок. Опять очень громкий.

— Не разбудил?

Голос был добрым, вкрадчивым, благожелательным.

— Ага, спал еще, — не стал спорить Вадим, со сна не в силах сообразить, с кем он разговаривает. Потому счел необходимым уточнить: — А это кто?

— Хрен в пальто, — в голосе собеседника явственно прорезались нотки тщетно сдерживаемого бешенства. — Ты на часы посмотри!

— Щас…

Это был Индикатор. И если этот всегда сдержанный человек так разговаривает…

Часы показывали десятый час. А рабочий день с восьми-тридцати! Что значит бессонная ночь!

— Простите, Сергей, — заторопился Вадим. — Я сейчас… Просто лег около пяти…

— Ты лучше ложись возле одной, — съязвил известной шуткой начальник. — Срочно ко мне. Тебя шеф вызывает…

В трубке запульсировали гудки отбоя.

Звонок сбил Вадима с толку. Да, бывало, что он и раньше опаздывал на работу. Ну выскажется Индикатор по этому поводу, что-то про «папенькиных сынков», а то и просто вздохнет безнадежно, что, мол, с тебя возьмешь… Ладно, можно еще понять, что он позвонил домой — в конце концов, может, задание какое-нибудь срочное образовалось или просто вспылил, не увидев подчиненного вовремя на рабочем месте… Но зачем он понадобился Крутицкому?.. Может, в конторе уже стало известно о его участии в ночной акции?

Заранее терзаемый предчувствием неприятностей, Вадим только торопливо побрился и, даже не выпив чашки кофе, поплелся на работу. Благо, ему даже удобнее добираться наземным транспортом, где можно, пробравшись на задней площадке в уголок, стоять у окна и, глядя на город в поздних декабрьских утренних сумерках, размышлять о своих горестях.

Почему-то вдруг вспомнились прочитанное им недавно стихотворение поэта Вадима Маркушина, которое так и называется — «Декабрьский рассвет». Уж очень оно нынче на душу ложится…

Хорошо настроение передано. Вот только насчет доброй приметы…

Не больно-то верил сейчас Вадим, что нынешний рассвет и в самом деле принесет ему что-то доброе.

Поддался вчера порыву — теперь неведомо, как ситуация будет развиваться дальше.

И тут же вспомнилась найденная голова Анны. Его опять, как в тот момент, когда он ее только увидел, судорожно передернуло. Он, Вадим, ее даже не узнал сначала, настолько лицо девушки было искажено гримасой боли и ужаса… Нет, хотя бы уже для того, чтобы видеть падающее, изрешеченное пулями, тело Амбала, нужно было все это сделать! Нужно было! Вадим в этом был убежден. Он не был убежден в другом: сумеет ли убедить в своей правоте Индикатора и его руководство. Да и вообще: в какой степени и что им можно рассказывать?.. Володька-Волосок вчера все представил, конечно, красиво и убедительно. Да только он не знает, каково стоять и ежиться под черными проницательными и непроницаемыми глазами Ингибарова.

Ладно, привычно подумал Вадим, может и в самом деле все как-нибудь само собой разрешится.

…Наверное, Вострецов здорово удивился бы, если бы узнал, что о том же, чтобы все само собой рассосалось, сейчас мечтает и Игорь Дмитриевич. Потому что сегодня ночью ему тоже не довелось выспаться, правда, по причине совершенно иной, чем Вадиму.