Лариса Соболева - Одна жена – одна сатана

Она вздрогнула, подняла на него умоляющие глаза:

– Сколько мне дадут?

– Смотря сколько вы с Геннадием присвоили.

– Я только десять процентов имела. За укрывательство. Геннадий со своего участка отправлял рыбу... Ну, две машины идут обычным путем, а одна налево... Потом я списывала...

– Сколько было присвоено денег?

– Порядка двух с половиной миллионов... Рублей! Или...

– Чуточку больше. На миллион. Все ясно? – оглядел Береговой присутствующих. – Вот, Валерьян Юрьевич, основной мотив. Большие запросы и большие траты, которые в любой момент могли вскрыться. А нет главы, то есть вас, нет и проблем. Мало того, Надежда получит наследство – пятую часть рыбной империи, и он уже будет собственником. Итак, Геннадий, узнав, что Диану подцепила на крючок Лилия, пришел к любовнице и, почему-то придя в ярость, убил ее ножом. Видно, она здорово испугалась угроз Лилии, обещавшей пойти в милицию, и шантажировала его. Потом, опасаясь, что подруга Изольда слишком много знает про него, решил убить и ее, но сначала выведать, как ему найти Лилию. Он не мог гарантировать, что девушка, помимо номера Дианы, не знает и его номер.

– Гена, скажи! – простонала Наденька.

– Замолчи, дура, – вяло бросил ей папа.

Геннадий, поражая всех спокойствием, поднялся со своего места, но, сделав несколько шагов, замер, когда Береговой ему крикнул:

– Стоять!

Геннадий развел руками и натянул снисходительную улыбку:

– Я воды только выпью. Она в графине.

Графин стоял на фигурном столике у стены, он налил воды, приложился к стакану, выпил всего несколько глотков, не торопясь.

– Одно меня страшно терзает, – разгуливал по гостиной Береговой. – Почему Тараса Панасовича вы решили срочно застрелить? Не раньше и не позже? Причем снова хитрость: стреляли в него из пистолета Валерьяна Юрьевича, взяли его в кабинете.

– Я узнал, что наш глава жив, – мрачно выдавил Геннадий.

– Ах, вон в чем дело, – усмехнулся Береговой. – Логично. Сначала надо освободиться от директора, он же вас уволил, тем самым перекрыл доступ к добыче. Панасоника убираете, машину Мирона засветили, значит, застрелил Панасоника из пистолета отца Мирон, потому что лишился на долгое время не только наследства, но и средств к существованию. Потом сразу же тестя отправляете за директором, а тесть вроде как давно... то ли убит, то ли утоп, концов не сыщешь. И к Диане вроде как не вы приезжали, а Владимир на авто своей жены.

– Гена, почему? – завыла Наденька, любившая мужа беззаветно и преданно, как любит только собака.

Геннадий на секунду зажмурился, словно в глаза ему попал песок, когда распахнул их, они обожгли всех непримиримостью.

– Как вы меня достали... – едва слышно проскрипел он.

Ожидали из его уст обвинительный монолог, эдакую социальную речь в духе бунтовщиков, мол, вы зажрались, меня унижали и так далее. Да прогадали. Геннадий неожиданно перемахнул через окно, вылетел, как пробка из бутылки с шампанским. Вот зачем ему понадобилась вода из графина на резном столике у стены – чтоб очутиться ближе к свободе. В гостиной возник переполох, суета, мужчины кинулись в погоню – кто в окно, кто в дверь...

Геннадий вылетел в окно с боковой стороны, а не с задней, где залег Дрозд и притаился Марат. Он проскочил мимо Алика, прижавшегося к стене, и во весь опор помчался к диким зарослям, занимавшим склон холма. Он не заметил Гаррика, стоявшего за деревом. Как только Геннадий юркнул в заросли, следом бросился и Гаррик, а те, кто выскочил из дома, потеряли след, распределясь, кому и в какую сторону бежать.

По заросшему склону сбегать было невыносимо трудно – ветки хлестали по лицу, иногда попадались с колючками, ноги проваливались в рыхлую землю. Но Геннадий сбегал наискосок, что упростило задачу, да и удаляло его от дома ненавистного тестя. Он интуитивно хватался за ветви и стволы. Он отлично знал местность, наметил маршрут и четко следовал ему, не поддаваясь панике. Сейчас все зависело от быстроты ног, здесь было невозможно поймать человека, но Геннадий и не торжествовал заранее...

Марат видел, как в его сторону бегут двое, а кто – не разобрать, свет падал сзади. Он повернул голову и заметил, что парень взял ружье. Надо что-то делать, Марат запаниковал. Крикнуть тем двоим, мол, ложись, – крутой пацан застрелит Марата. Ничего не делать – убьет тех двоих, или одного... Петарды! А нечем поджечь, зажигалка у Алика, в зажигалке Марата газ еще днем кончился. Мысли мелькали так быстро, что голова закружилась, а за пазухой шевелилась кошка, наверное, ей передалось нервное напряжение Марата.