Курт Айхенвальд - Информатор

– С тех пор, – сказал он, – никаких переговоров с Фудзиварой не было. Вообще не было.

Агенты просмотрели свои записи. Теперь история была похожа на правду. Идея покупки иммунных микробов у конкурента согласовывалась со всем тем, что Уайтекер рассказывал им о промышленном шпионаже. {111}

– Итак, – резюмировал Шепард, – основным мотивом, побудившим вас сочинить эту историю и рассказать ее Мику Андреасу, было…

– Основным мотивом было доказать Мику, что то, о чем я говорил в течение полутора лет, действительно существует, – ответил Уайтекер. – Я думаю, что у нас на заводе «крот», который заражает вирусом баки и добывает информацию.

– А почему вы согласились попробовать достать иммунных микробов через Фудзивару?

– Я же руководил производством и хотел быть в команде, – пожал плечами Уайтекер. – Думал, это поможет улучшить отношения с Миком.

Агенты еще раз расспросили Уайтекера с самого начала и подробно записали ответы. Они хотели увериться в том, что эта версия событий окончательная и Уайтекер от нее не отступит. Везеролл показал ему протокол и спросил:

– Все верно?

Уайтекер кивнул.

– Марк, если вы умолчали о некоторых обстоятельствах, сейчас самое время рассказать о них. Нам нужна полная правда.

– Это полная правда, – сказал Уайтекер.

– Теперь это документ, который может быть предъявлен в суде, как и все остальное, что вы скажете. Понимаете?

– Да, понимаю.

– Значит, вы можете подписать его? Больше ничего не добавите?

Уайтекер помотал головой.

– Хорошо, – сказал Везеролл и передал ему бумаги.

Уайтекер подписал показания, Шепард и Везеролл поставили подписи как свидетели.

– Хорошо, Марк, – сказал Везеролл. – Я рад, что вы рассказали правду. Вы поступили правильно.

Минут через двадцать встреча закончилась. Уайтекер наконец перестал врать. Теперь агенты могли рассчитывать на настоящее сотрудничество свидетеля.

Джинджер Уайтекер в ночной сорочке и халате вошла в гостиную с двумя стаканами лимонада. Марк растопил камин, и пламя озарило комнату теплым светом. Джинджер подошла к дивану, на котором сидел Марк, подала ему стакан, села рядом и сделала глоток, глядя на огонь.

– Марк, – сказала она, – ты все делаешь правильно.

– Я знаю, – ответил он, отпив лимонада.

– Раз ты сделал первый шаг, надо идти до конца.

– Но я всегда могу бросить все это.

– Ну да, можешь уйти и устроиться на другую работу. Я-то буду только рада. Но пока ты в АДМ, нужно сотрудничать с ФБР. Ты должен подписать соглашение.

Он сделал еще глоток.

– От этого ничего не изменится, – сказал он. – Я и так по первому их свистку бегу на встречи, записываю разговоры на диктофон. Теперь разве что писанины добавится.

Джинджер не знала о том, что он обманывал ФБР и признался в обмане; не знала она и о его плане. А Марк все еще надеялся повернуть расследование в нужную сторону и отделаться от ФБР. Но до этого нужно было сотрудничать с ними и подписать соглашение. По крайней мере, в этом случае ему не смогут предъявить обвинение.

– Ладно, – сказал он. – Позвоню Брайану и скажу, что согласен подписать.

Джинджер положила голову ему на плечо. Она гордилась мужем. Он поступал правильно.

Пришло и закончилось Рождество, а после него Шепард и Везеролл получили от Уайтекера подарок: согласие подписать соглашение. Вечер его признания стал, по-видимому, поворотным. Теперь Уайтекер только и говорил о том, как он рад помочь ФБР. Шепард позвонил Кадмору и сообщил: прокурор может приезжать и выкладывать соглашение на стол.

Они встретились в «Холидей-Инн» во вторник, 29 декабря. Уайтекер опоздал: он ездил в магазин, где купил семь банок засахаренного попкорна – запоздалое рождественское подношение своим сотрудникам. {112}

– Я привез соглашение, – сказал прокурор, доставая документ на трех страницах. – О нем я вам уже рассказывал. Давайте пройдемся по нему вместе, чтобы у вас не оставалось никаких вопросов.

Уайтекер прочитал тринадцать пунктов соглашения. В нем говорилось, что Уайтекера не могут привлечь к судебной ответственности на основании предоставленной им информации. Он же, со своей стороны, обязан «полно и правдиво» описать все преступления, которые совершил он сам или другие. Если он солжет или утаит какие-нибудь сведения, то все сообщенное им может быть использовано против него как основание для обвинения, включая обвинение в лжесвидетельстве.

«Вы не должны скрывать или преуменьшать свою роль в том или ином преступлении,