Курт Айхенвальд - Информатор

И дело не только в том, что он все время в разъездах, не участвует в семейных событиях, перестал приходить домой на обед, – к этому они привыкли. Даже когда Марк был дома, казалось, что мыслями он не здесь. Он бродил по дому, как пассажир по пустому перрону в ожидании поезда.

Но и это не все. В последнее время Марк вел себя просто странно. Джинджер не понимала, что с ним творится. Летом они построили конюшню, прямо против дома, и Джинджер любила время от времени покататься верхом и отдохнуть от забот. А Марк пропадал в конюшне часами, задерживаясь там порой до двух часов ночи. Он отговаривался тем, что чистил лошадей. Но чистить лошадей по три-четыре часа? А рано утром он ехал на работу. Времени на сон у него практически не оставалось. Это просто ненормально.

Она хотела было окликнуть мужа, но в это время за окном взревел бензиновый двигатель воздуходувки.

– Этого еще не хватало! – ахнула Джинджер и подошла к окну.

Еще один бзик Марка. Он требовал, чтобы садовник поддерживал подъездную аллею в идеальной чистоте, а осенью это было не просто, потому что двухсотлетний грецкий орех засыпал листвой весь участок. Но Марк не выносил мертвой листвы.

Джинджер выглянула в окно. Ветер и дождь перетряхивали крону дерева, и листья так и сыпались на подъездную аллею. На дорожке стоял промокший до нитки Марк с воздуходувкой. Он завел ее, листья веером полетели на газон, во все стороны брызнула вода. Молния прочертила небо, осветив фигуру Марка, с которого струились потоки. Он чистил дорожку.

Джинджер закрыла глаза. Она испугалась и ощутила беспомощность. Что, ради всего святого, происходит с ее мужем?

В октябре 1994 года антитрестовский отдел усердно трудился над планом процесса АДМ. До атаки на компанию оставались считаные месяцы, а еще не были назначены обвинители, которым предстояло вести процесс. В чикагском офисе отдела даже не было постоянного начальника. Робин Манн, несомненно, была талантливым юристом, но ей недоставало опыта выступлений в суде.

В это время Джеймс Гриффин, завершив работу на посту консультанта правительства Венгрии по правовым вопросам, возвращался на свой пост заместителя начальника антитрестовского отдела в Атланте. Это был спокойный человек с открытым лицом и копной седых волос. Утонченные манеры парадоксальным образом уживались в нем со склонностью к эпатажу. Его сотрудники и предположить не могли, что этот тихий и скромный человек дома с увлечением врубает на полную мощность грандж. А непосвященные не знали, что он один из опытнейших прокуроров округа.

Гриффин обживал после долгого отсутствия свой кабинет на одиннадцатом этаже федерального суда Атланты, когда раздался звонок из Вашингтона. Телефонистка сказала, что звонит Джозеф Видмар, заместитель помощника генерального прокурора, в чьем ведении все уголовные процессы антитрестовского отдела. Гриффин снял трубку.

Видмар расспросил его о Венгрии, затем перешел к делу.

– Это касается вакансии начальника чикагского отдела.

– Слушаю.

– Я хочу, чтобы вы подумали об этой должности.

– Почему я? – спросил Гриффин. В Атланте он был счастлив. К тому же однажды ему довелось перезимовать в Чикаго, и он не горел желанием повторять этот опыт.

Видмар долго расписывал преимущества, которыми обладал начальник отдела. В Чикаго, подчеркнул он, этот пост особенно интересен, потому что там много крупных процессов, и было бы желательно, чтобы именно Гриффин взял командование отделом на себя.

Гриффин выслушал с любопытством. Он, разумеется, слышал об этих делах, – антитрестовский отдел был не настолько велик, чтобы сотрудники одного из подразделений не знали о том, что делается в другом. Особенно он заинтересовался делом АДМ. Предоставляющийся случай выступить на процессе такого размаха был соблазнителен сам по себе. Гриффин сказал Видмару, что подумает о предложении. Сам он почти не сомневался, что вскоре примет его.

В день, когда Видмар позвонил Гриффину, воинственный молодой прокурор чикагского антитрестовского отдела готовился выступать в суде.

Джим Мучник, которому несколько недель назад стукнуло тридцать, последние два года занимался расследованием предполагаемого мошенничества в торговом центре Канзас-Сити. Расследование оказалось сущим наказанием. Он ездил в Канзас, где работал вместе с агентом ФБР. Они нашли свидетелей преступления, записали на пленку разговоры преступников. Но почти все они прекратили участвовать в незаконных сделках, и остался лишь один обвиняемый, суд над которым должен был начаться через несколько недель. Мучник готовился к судебному заседанию, но было ясно, что оно не состоится. Здоровье обвиняемого резко ухудшилось, улики против него были неопровержимы, и он наверняка признает себя виновным.