Сергей Горяинов - Слуги Ареса

- Совершенно верно мыслишь, Слава! Этим долбакам не Останкино надо было штурмовать, а Кубинку или Софрино, а лучше то и другое вместе.

Тогда вместо жалкого верещания о помощи он мог бы отдать приказ. Приказ! Такой приказ, который нельзя не исполнить.

- Постойте-ка! А помните, когда передачи из Останкина прекратились, через некоторое время один из ведущих вновь показался на экране и обмолвился, что выходит в эфир с "резервного телецентра Софрино"?

- Совершенно верно, - подтвердил Теплов. - Такая возможность тоже предусмотрена. Более того, с этого КП можно и блокировать параллельные телеканалы. А также средствами ПРО можно уничтожать спутники связи. И это еще далеко не все возможности этой системы. Далеко не- все! Танки на улицах Москвы - это идиотизм, прием из каменного века.

Нажатие кнопок намного эффективней строительства баррикад.

- Но для того, чтобы нажать эти кнопки, нужна директива, - возразил Алферов.

- Директива - дело техники, - ответил Гущин. - На этот счет у нас есть кое-какие соображения. Важно другое. Как любят говорить господа демократы? "Зачем нужна дорога, если она не ведет к храму!" Они правы, безусловно. У нас теперь появляется путь и ведет он к храму. Только это храм другого бога.

VIII. ПАРИЖСКАЯ КУХНЯ

- Так, так... Маслины, икра, суп "буйабес", стейк "матадор", судак "кольбер", лягушачьи лапки, водка "Абсолют", "шабли" девяносто первого года, фрукты, сыр. - Сделав заказ, Сергей Гущин вернул меню официанту и удовлетворенно откинулся на высокую спинку массивного мягкого стула.

Сама мебель в ресторане клуба "Сенат" располагала к обеду неторопливому и вдумчивому. Этот парижский клуб с пятидесятых годов считался заведением респектабельным и изысканным. Большинство его членов вращались в высоких сферах банковского и оружейного бизнеса и лишь немногие представляли руководство крупных политических партий. Правда, в последнее время кое-кто стал поговаривать, что безупречная репутация "Сената" несколько подмочена тем обстоятельством, что в члены клуба кооптированы новые люди, как-то связанные со скороспелыми российскими финансовыми структурами, происхождение капиталов которых вызывает серьезные подозрения в принадлежности к различным сферам теневого рынка - от бриллиантового до оружейного.

Но Сергей Васильевич Гущин был, разумеется, вне всяких подозрений. Ибо представлял он во Франции не какой-нибудь сомнительный коммерческий банк, а российскую государственную акционерную корпорацию "Национальное оружие" - партнера солидного, надежного, успешно удерживающего стратегические позиции на этом сложном рынке.

За несколько месяцев, проведенных в Париже, вначале в качестве заместителя генерального менеджера французского представительства "Национального оружия", а теперь и собственно генерального, бывший лейтенант МУРа приобрел барственно-снисходительную манеру общения с подчиненными и набрал не меньше полпуда избыточного веса, проводя часа по три ежедневно в ресторане весьма полюбившегося ему клуба. Стремительный взлет его карьеры не мог, разумеется, не вызвать жгучей неприязни персонала представительства, и к молодому Гущину прочно приклеились клички "Сынок" и "Обжора", но произносились они, разумеется, за глаза и с изрядной опаской - влияние Гущина-старшего в корпорации в последнее время сильно возросло, и навлекать на себя его немилость по такому пустяковому поводу, как широкий образ жизни его любимого чада, было бы, по меньшей мере, безрассудно.

Должностной оклад Сергея Васильевича составлял теперь немногим более пяти тысяч долларов в месяц, чего вполне хватало на поддержание имиджа преуспевающего бизнесмена, регулярные обеды в "Сенате" и столь же регулярные встречи с двумя юными парижанками. Общение с этими энергичными и изобретательными особами позволяло Сергею Васильевичу хоть как-то поддерживать форму, беда только, что никак не удавалось вдоволь поспать, и обычно в первой половине дня Гущин постоянно клевал носом, вызывая ехидные усмешки завистливого персонала.

Короче говоря, парижская жизнь Гущина-младшего складывалась пока вполне сносно и даже обещала интересную перспективу. "Перспектива" эта сидела в настоящий момент как раз напротив Сергея Васильевича и представляла собой эффектную даму лет тридцати по имени Лотта фон Тобиш. Лотта представляла некую посредническую фирму с регистрацией в Либерии и предлагала "Национальному оружию" несколько любопытных контрактов на модернизацию МИГ-21 и МИГ-25. Довольно обширный парк этих устаревших самолетов находился на вооружении ряда африканских стран, и контракты, с завидной настойчивостью рекламируемые Лоттой, в принципе -сулили неплохие перспективы: во-первых, и КБ Микояна, и КБ Климова (двигатели) получали хоть какое-то финансирование, а во-вторых, появлялась возможность установить более тесные отношения с несколькими воинственными чернокожими лидерами и, вполне вероятно, пристроить без особого шума крупную партию танков Т-72М, которая уже давно была головной болью руководства "Национального оружия" - эти танки, в свое время вывезенные из Венгрии и Чехословакии, предназначались Ираку, но в связи с эмбарго, инициированным американцами и так неосмотрительно поддержанным нынешним российским правительством, превратились из прибыльного товара в бесполезное железо.