Наталья Борохова - Адвокат по сердечным делам

Рассматривая освещенные окна дома, она гадала, чем занимаются сейчас ее любимые домочадцы. Должно быть, они как раз приступили к ужину, и муж проверяет, чисто ли вымыла руки Василиса. Их крошка вертится, строя смешные рожицы, и наотрез отказывается брать в руки мыло, которое так щиплет глазки. Ну, а Иван, как обычно, сидит сейчас за компьютером, и к столу его придется приглашать несколько раз, пока он не соизволит спуститься вниз, хмурый и недовольный тем, что его прервали, как всегда, не вовремя. Нурия суетится у плиты, раскладывая в тарелки жаркое и попутно проверяя, заварился ли чай. Хозяин не садится за стол без большой кружки чая с лимоном и слушать не хочет, что запивать еду вредно. «Что за ерунду ты говоришь? – недоумевает он. – Как это – вредно? Посмотри на меня! Я что, похож на больного человека?» Нет, конечно. О нем этого точно не скажешь. Он мог бы стать ходячей рекламой черного цейлонского чая, всем своим видом смущая поклонников травяных лечебных настоев.

Евгения рассматривала свой дом, который они создавали вместе, и слезы закипали у нее на глазах. Здесь все казалось ей родным, близким и знакомым. Неужели ее вырвут из этого домашнего рая и бросят за решетку?! Она обычно так торопилась покинуть свой семейный очаг, спеша по делам на работу, а сейчас она отдала бы все на свете, в том числе и свою любимую «Софию», только чтобы остаться здесь навсегда! Она читала бы Василисе сказки, писала бы курсовые для Ивана… Ну, а для мужа она готовила бы потрясающие блюда и смиренно, как и подобает идеальной жене, дожидалась бы его вечерами дома. Эта жизнь была бы спокойной и размеренной, в которой каждый наступающий день похож на предыдущий. Может быть, в этой незыблемости и кроется счастье? Что толку от этих ее творческих амбиций, бесконечного поиска новых решений – как бы оставить позади конкурентов? Какая выгода ее близким от деловых переговоров, которые она проводит столь искусно, от ее ежедневной гонки между домом, офисом и детским садом? Что получает от нее Василиса, когда обессиленная мать наконец добирается до дома и сообщает ей: «Поиграй со своими игрушками, детка. Видишь, твоя мамочка устала». И ребенок послушно плетется в детскую, волоча за собой по полу плюшевого зайца. Чем живет Иван? Ведь он уже не ребенок, и в его возрасте некоторые парни уже вовсю встречаются с девушками. Он о чем-то секретничает с отцом, а тот в ответ на ее вопросы только машет рукой: «Это наши мужские проблемы, дорогая! Не забивай себе голову». Какие у ее мальчика могут быть мужские проблемы? Было ли у нее время об этом узнать… А ее муж? Разве Александр заслуживает того, чтобы она засыпала раньше, чем он ляжет в постель? «Извини, мне завтра рано вставать», – скажет она, едва ворочая языком, и сонно улыбнется в ответ на его поцелуй. «Я всегда знал, что нужно жениться на домохозяйке», – ворчит он, гася свет. И так день за днем они бездумно расходуют время, полагая, что у них впереди еще целая жизнь и они успеют еще сказать друг другу нежные слова. Но неизбежно наступает момент, когда все вдруг становится поздно, и горькая волна раскаяния охватывает все твое естество, и ты понимаешь, что поезд ушел.

Евгении Швец не хотелось верить, что этот момент в ее жизни уже наступил…

Как она и ожидала, семья оказалась в полном сборе. Сидя в столовой за круглым столом, ее домашние ужинали.

Евгения без сил опустилась на стул, даже забыв снять пальто.

– Эге! – насмешливо произнес Александр. – Наша мама, видно, сегодня переработала.

– Мам, у тебя вид, словно ты добиралась до дома пешком, – отозвался сын, подтверждая впечатление отца.

Она не могла тут же, не сходя с места, выложить им причину своего расстройства, тем более за столом были дети. Хорошо еще, что Нурия ушла сегодня пораньше и у Евгении не возникло необходимости объясняться еще и с ней.

– У меня был трудный день, – только и нашла что ответить она. Сейчас Евгения говорила истинную правду, и ее серое изнуренное лицо, на котором не было видно и грамма румян, только подтверждало ее слова.

– Ты что, не будешь есть? – спросила ее Василиса.

– Нет, милая, я обедала на работе, – соврала она, вспомнив про нетронутый сандвич.

– Я тоже обедала в садике, но я же ем сейчас, – заявило несносное дитя, глядя на нее синими отцовскими глазами.

– Устами младенца… – проговорил Александр. – Ты уверена, что ничего не будешь? Если хочешь, я могу разогреть суп.

– Нет, спасибо, – сказала она. – Не беспокойтесь обо мне…