Валерий Горшков - По прозвищу Ворон, Двойник

Остановив машину рядом с милицейским транспортом, Родников выскочил из машины, выхватил из сумки камеру и, включив запись, стал снимать общую панораму.

В его сторону устремилось сразу несколько настороженных взглядов. А потом из группы мужчин в штатском отделилась одна фигура и быстрым, решительным шагом направилась к тележурналисту.

- Эй, чувырло, тебе кто разрешал здесь снимать, Д а?! - рявкнул мужик, пытаясь рукой закрыть обьектив, но Игорь был привычен к таким штучкам и, ловко увернувшись в сторону, тут же протянул свое удостоверение.

- Моя фамилия Родников, я руководитель программы "Криминал-Информ" на телеканале "КТВ", - без тени смущения и заискивания сообщил Игорь. - А вы кто такой?

- Я... - начал было мужчина, но замолчал, нахмурив брови и внимательно изучая в свете тусклого уличного фонапя раскрытые синие корочки с фотографией. Помедлив с пару секунд, наконец словно нехотя вернул их назад Родникову. - Я подполковник Зекун. Видел твою передачу пару раз... Ничего, нормально... - Он слегка расслабился. - Откуда здесь?..

- Там действительно убили жену и сына Вишни? - не теряя драгоценного времени, настойчиво спросил Игорь, кивнув в сторону подъезда.

- Кто тебе уже настучал, бляха муха, а?! - скорее с мимолетной досадой, чем с явным недовольством бросил подполковник.

- Значит, все верно, - по-своему трактовал слова милиционера Родников.

Впрочем, он и так не сомневался в полученной от информатора наводке. Майор имел с каждого донесения живые деньги, ему не было смысла шутить такими серьезными вещами.

- Насколько я знаю, у трупов оставлена визитная карточка... - добавил, внимательно наблюдая за реакцией Зекуна, тележурналист.

На сей раз лицо подполковника по-настоящему перекосило от злости. Он готов был сказать что-то явно недружелюбное, но Родников его опередил.

- Вы не волнуйтесь, это же моя работа - оперативно добывать информацию о преступлениях, - примирительно сказал Игорь, разводя руками. - Вы сами видели мои передачи, товарищ подполковник, и знаете, что, в отличие от многих моих коллег, я ничего и никогда не переиначиваю. Можно мне снять пару кадров места преступления?

- Ладно, пошли... - поколебавшись, все-таки утвердительно кивнул Зекун, выбрасывая в траву окурок сигареты.

Вслед за ним Родников направился к подъезду. Автоматчик в камуфляже, поймав взгляд сопровождающего Игоря офицера, молча сделал шаг в сторону, освобождая проход.

Они поднялись на четвертый этаж, и тележурналист, чья камера вела непрерывную запись, увидел лежащие на площадке перед квартирами окровавленные тела молодой светловолосой женщины и ребенка.

Жене Вишни пуля вошла точно в висок, сыну - в лоб, выбив затылочную кость. В открытых глазах мальчика застыл немой вопрос...

Над трупами склонился, делая фотографии гильз с близкого расстояния, пожилой бородатый эксперт-криминалист. Рядом стояли еще двое мужиков в штатском. Едва увидев поднимающегося по лестнице в сопровождении подполковника оператора с камерой, над объективом которой горел красный светодиод, они недовольно скривили губы - дескать, только телевизионщиков нам здесь не хватало!

- Все в порядке, - сделав успокаивающий жест рукой, поспешил вставить Зекун и повернулся к Родникову. - Давай снимай, только недолго...

Картина мертвого маленького мальчика и его матери, на теле которой лежала уже знакомая Игорю по прошлым эпизодам визитка с изображением черной птицы, была столь ужасной, что Родников почувствовал приступ тошноты, усиленный похмельным синдромом. Сняв всего один план распростертых на бетоне трупов, он содрогнулся и, оторвавшись от видоискателя камеры" прижал ладонь ко рту.

Мельком оценив окружающую обстановку, Родников бросился вверх по ступенькам, к закутку мусоропровода.

- У-у, бля! А еще криминальный репортер... - выругался вслед Зекун.

Метнувшись за пропахшую бытовыми отходами трубу, Родников оперся свободной от камеры рукой о вымазанную мелом стену и, согнувшись в приступе рвоты, неожиданно ощутил, как сквозь устоявшееся в закутке, навсегда въевшееся в стены специфичное помоечное амбре до него донесся витающий в воздухе тонкий, едва уловимый аромат дорогих французских духов.

Он готов был поклясться, что это "Скульптура"!

Точно такими же духами пользовалась Вероника, его последняя подружка. За два месяца тесного общения с ней Родников очень хорошо запомнил этот сильно отличающийся от остальных женских ароматов сладковатый запах...