Валерий Горшков - По прозвищу Ворон, Двойник

- Наконец-то, а ведь я уже стал в тебе разочаровываться, парень! довольно улыбнувшись в ответ и, как показалось оперу, облегченно вздохнув, произнес сбежавший авторитет. - Значит, док действительно постарался на славу. Не зря я заплатил ему по полной программе!

Алтаец в очередной раз вспомнил довольное лицо чухонца, в самом деле поверившего, что он, сопровождаемый двумя молчаливыми ребятами бывшего русского пациента, отправляется домой на шестисотом "мерседесе" с кругленькой суммой наличными в чемодане.

Наивный старый дурак. Лежит сейчас в болотце, недалеко от Выборгского шоссе, и кормит пиявок.

- Знаешь, Молодцов, я не хотел тебя убивать просто так. - Алтаец достал сигарету и прикурил от протянутой одним из боевиков зажигалки. - И тем более чужими руками. Не потому, что это было бы скучно и неинтересно. Просто я хотел, чтобы перед тем, как сдохнуть, ты все-таки узнал, кто именно нажал на курок. Что ж, теперь, похоже, гражданин начальник у нас полностью в курсе дела... Как ни странно, но это действительно я. Алтаец, которого ты так неразумно обозвал очень нехорошим словом. Если бы не оно, глядишь - и торчал бы сейчас на Большой Монетной, в сраной сауне, просовывая между ягодиц узкоглазой шалаве! За прошедшее время я, как видишь, немного изменил внешность, чтобы такие, как ты, ублюдки не мешали мне спокойно править этим грязным, сырым, но почему-то любимым мной городом.

Выпустив в лицо опера сигаретный дым, авторитет чуть приподнял все еще зажатый в руке пистолет и выстрелил Молодцову в колено.

Взвыв от боли, Олег неловко рухнул на землю, но двое здоровенных лбов, повинуясь жесту Алтайца, тут же подхватили его под руки и поволокли вниз, к находящемуся совсем рядом берегу Невы.

Достигнув кромки воды, рядом с которой на влажном песке стояла старая деревянная лодка без весел. Клоп и Жиган бросили извивающегося и кричащего мента и вопросительно посмотрели на медленно спускающегося с пологого склона босса, позади которого неотступно держался Скелет.

- Не надо!.. Я умоляю тебя!.. Только не убивай! - нелепо, как краб, подползая к Алтайцу и торопливо начиная целовать его до блеска начищенные ботинки, исходил слезами Молодцов. С его раздробленного коленного сустава на мелкий, пропахший водорослями и мазутом речной песок обильно капала кажущаяся совершенно черной кровь.

- Знаешь, чем отличается по-настоящему правильный братишка от такого сопливого и ссученного легавого говна, как ты? - зло бросил Алтаец, брезгливо поморщившись и что есть силы пнув ногой в лицо ползающего вокруг старлея, отчего тот отлетел на шаг и упал навзничь. - Пацаны умирают с улыбкой и никогда не делают в штаны перед мусорами! А вы, гады, умеете только сытно жрать, бакланить перед тем, кто тебя не достанет, и писать свои поганые бумажки! А как увидите перед носом ствол, так падаете на колени, воете в голос, ссытесь и заходитесь в истерике! Черви навозные... Слышь, Клоп! В лодке лежит ржавый рыбацкий якорь с веревкой. Привяжи его к щиколотке здоровой ноги гражданина Молодцова.

Ворон

"Эх, кукла бестолковая! Кто же тебя, дуру, просил шляться в одиночестве ночью по парку?!" - с тоской подумал Сергей.

Она появилась в палате в воскресенье, на пятый день после разговора Ворона с капитаном, держа в одной руке маленький букетик бело-голубых цветов, а во второй - изрядно нагруженный пластиковый пакет с изображением двух персидских котят. В пакете находились яблоки, апельсины и прочие продукты, которые обычно носят несчастным больным во избежание заворота кишок и расстройства желудка от регулярного потребления казенного питания.

На ней были обтягивающие черные джинсы, белые кроссовки, лиловая облегающая кофточка и накинутый поверх довольно полных плеч белый халат.

Ворон в парке не смог ее толком разглядеть, но зато хорошо помнил Ирину по короткой встрече на хазе киднепперов. И изменения, по крайней мере внешние, произошедшие с девушкой, не могли не произвести на него впечатления.

Мужской глаз прежде всего отмечал совсем не девичью, впечатляюще рельефную фигуру и ясные, широко открытые серые глаза, в которых сейчас читалось некое неясное Ворону напряжение.

"Да, - подумал Сергей, - у этой юной леди осталось мало общего с той несносной девицей, которая вытворяла на потайной даче похитителей черт знает что".

Прикрыв за собой дверь, девушка несколько секунд постояла, переминаясь с ноги на ногу, у порога, а потом подошла к молча смотревшему на нее, бледному от недостатка свежего воздуха, обросшему колючей щетиной Ворону и с очевидным беспокойством сказала: