Екатерина Савина: Ищите женщину

Впрочем, он в последнее время – под влиянием молодой невесты, которая никак почему-то все не станет его законной женой – девушки Нины, с которой я тоже успела подружиться – почти совсем не пьет...

Итак, Даша остановила машину у своего подъезда.

– Вот, – сказала она, – приехали. Квартира номер пятьдесят...

– А ты? – спросила я.

– Что?

– А ты не пойдешь со мной? – повторила я вопрос. – Все-таки я человек для этих твоих студентов совершенно незнакомый... Как это я буду врываться к ним просто так?.. Они же все-таки люди... Пусть даже несколько и не в своем уме.

– Извини, – сказала Даша, – но я не могу. Как только вспомню про все это мне тут же дурно становится. Понимаешь, я такого никогда не видела – люди явно не сумасшедшие, но ведут себя... как сумасшедшие... Будто бы их кто-то зомбировал. Дергает за ниточки, словно марионеток, и заставляет для своей потехи всякие штучки вытворять. Черт возьми, гнусь какая-то... И не наркоманы они – это точно. Вполне приличные ребята, студенты престижного вуза, вежливые такие, веселые... Никак не могут они быть наркоманами. Я-то могу наркомана от нормального человека отличить – я ведь в детском центре реабилитации работаю, а сейчас детишки такие – с пяти лет курят, с шести водку пьют, а колоться начинают как только в первый класс пойдут...

Даша передернула плечами.

– Да, – добавила она, – А то, что происходит с моими соседями – это точно по твоей части. Па-ра-нор-маль-но-е яв-ле-ни-е, – выговорила она по слогам и внезапно вздрогнула.

Делать нечего, я вышла из машины и направилась к подъездной двери.

Через несколько минут я уже стояла перед дверью квартиры номер пятьдесят.

Прислушалась – вроде ничего не слышно. Из замочной скважины и правда несло чем-то мерзким.

Я нажала на белеющую в подъездной полутьме кнопку дверного звонка.

Только позвонив несколько раз подряд и не получив никакого ответа, я заметила наконец, что дверь незаперта. Очевидно, Даше, выбегавшей в ужасе из этой квартиры, не до того было. Тихонько толкнув дверь, я переступила порог и, оказавшись в прихожей, остановилась как вкопанная.

Я даже вздрогнула от неожиданности – прямо на полу у стены прихожей неподвижно сидел абсолютно голый молодой человек, едва прикрытый нечистой столовой скатертью. На голове у молодого человека красовалась рогатая телевизионная антенна.

– Здравствуйте, уважаемые телезрители! – гаркнул молодой человек, едва увидев меня. – В эфире очередной выпуск программы «Новости России».

Проговорив это, молодой человек замолчал. Осторожно переминаясь с ноги на ногу, я ждала, что будет дальше.

– Вчера в половину десятого утра, – снова заговорил молодой человек, покачивая водруженной на голову антенной, – под покровом кромешной ночи войска японо-китайской коалиции вероломно перешли границу у реки. Шел отряд по берегу, шел издалека, но по данным Государственного разведывательного управления...

«Ага, – догадалась я, слушая бессмысленное бормотание молодого человека, – кажется, это студент Петя, который час назад воображал себя Гаем Юлием Цезарем Долгоруким... Сейчас, очевидно, он считает себя телевизором. Ну что ж, мне еще очень повезло – телевизор предмет неодушевленный, следовательно, безобидный. Бубнит и бубнит, никому не мешает... А где же сожители Пети? Этот... Юра и тот, чьего имени Даша не помнит? Юра... который готовил блюдо из земляных червей и угощал всех... А третий... Насколько я поняла, тот, без имени, воображал себя собакой – это уже хуже – может наброситься и покусать. Или он тоже воображает себя кем-то... или чем-то другим»?

Стараясь не задеть в узенькой прихожей беспрерывно говоривший «телевизор», я по стеночке пробралась в гостиную.

– Этот инцидент в солнечной Южно-Африканской республике нельзя считать исчерпанным до тех пор, пока новая порода пингвинов, выведенная в столице республики не будет взята на учет государственным учреждением по... – неслось мне вслед малоразборчиво и почти непонятное бормотание, – каждый заработанный доллар эскимосы Финляндии вкладывают в только что образовавшуюся сеть фабрик по изготовлению молочных продуктов, которая получила звучное название Хельсинское Управление Йогуртов... Хельсинское Управление Йогуртов – или как сокращенно называют это предприятие...

То, что я увидела в гостиной, поразило меня куда меньше того, что я увидела в прихожей. В гостиной – большой и светлой комнате – под батареей, между двумя старыми раскладушками спал голый молодой мужчина, заботливо укрытый дырявым пледом. Немного удивляло то, что мужчина, кстати, с ног до головы обильно черноволосый, словно представитель известной южной народности, был привязан за шею к батарее кожаным поясным ремнем.