Мила Серебрякова - Будет все, как ты захочешь

Но родители на то и родители. Они никогда не бывают довольны выбором своих деток. Им кажется, что их чада достойны самого лучшего, и непрестанно твердят им об этом. Одни детки машут рукой и поступают по-своему, другие же… Сломавшись под бешеным родительским напором, начинают верить, что они действительно избранные и у них должно быть только самое лучшее. Начинается ожидание, поиски, метания. Иногда поиски слишком затягиваются, и человек понимает, что если сейчас не поторопится, то не успеет запрыгнуть даже в последний вагон. А когда поезд вот-вот скроется из виду, в вагон, как правило, прыгаешь, не особо задумываясь, что тебя там ожидает. И в конечном итоге получается, что избранные детки, которые, по словам родителей, достойны самого лучшего, остаются у разбитого корыта.

Тамара не хотела пополнить их ряды. Для себя она твердо решила, что будет отстаивать Филиппа до последнего. И пусть мать с отцом исходят ядом, в конце концов, на карту поставлена ее, Тамарина, судьба, значит, и распоряжаться ей должна именно она.

Сегодня Тома собиралась серьезно переговорить с подругой, попросить у нее помощи.

Ерзая на сиденье, Тамара отрешенно смотрела в лобовое стекло, изредка бросая быстрые взгляды на греческий профиль Филиппа.

– Томка, чего загрустила? Может, музыку включить?

– Не надо музыки, я хотела… Хотела тебя спросить, ты согласен стать моим мужем?

Филипп вытаращил глаза.

– Ну и вопросик, ты ж сама знаешь ответ. Я сплю и вижу тебя своей женой. Только у нас с тобой проблемка есть.

– Под проблемкой имеешь в виду моих предков?

– Их, – прогудел Филипп и поморщился.

– До недавнего времени я сама считала, что они могут нам помешать, но теперь нашла выход.

– Даже так? Охотно тебя выслушаю.

– Потерпи.

– Что за секреты мадридского двора?

– Это не секреты, просто мне надо быть уверенной, что моя затея воплотится в жизнь.

– Хотя бы намекни.

– Завтра. О’кей?

Фил не стал настаивать.

– Завтра так завтра.

В это время на встречную полосу пустынной дороги выехал джип Анжелики. Ренат пару раз нажал на клаксон, а когда Филипп повернул голову, махнул ему рукой.

– Он что, сдурел? – прокричала Тамара. – За каким чертом едет по встречной полосе?

Филипп улыбнулся.

– Томка, не суетись. Ренатик хочет устроить гонки на выживание.

– Фил!

– Да ладно тебе, на дороге все равно нет машин.

– Я тебе запрещаю.

– Остынь. – Филипп посигналил, тем самым давая понять Ренату, что готов к соревнованию.

А затем, нажав на газ, помчался вперед.

Тамара с ужасом смотрела на спидометр. Стрелка колебалась на отметке сто двадцать километров.

– Остановись, придурок!

– Томка, я его сделаю.

– Жить надоело?

Не обращая внимания на ее крики, Филипп выругался.

– Ах ты гаденыш, вперед выбиваешься? Не выйдет.

Стрелка медленно переместилась к отметке сто тридцать.

– Филипп! Тормози!

Но парень уже вошел в раж.

Тамара достала сотовый и быстро потыкала пальцами по клавишам.

– Лика! – кричала она в трубку. – Вы в своем уме? Что? Да плевать мне на спор, немедленно скажи ему, чтобы остановился. Лика, я…

Договорить Тома не успела. Словно из ниоткуда на встречной полосе, по которой мчался джип подруги, появился грузовик. Завизжав, Тамара закрыла лицо руками. Филипп резко затормозил.

Ренат сумел вывернуть руль в самый последний момент. Машина съехала в кювет.

Тома продолжала сидеть с закрытыми глазами. Было страшно убрать с лица ладони и увидеть ужасающую картину.

– Томка, все живы, – услышала она растерянный голос Филиппа.

– Где они?

– В кювете.

Девушка повернулась назад, увидев, как Ренат вышел из джипа и почесал затылок.

– Я его убью!

Минутой позже на Рената обрушился град ударов. Тамара колотила его по спине, плечам, голове, а он лишь увертывался и бормотал нечто нечленораздельное.

– Идиоты! Придурки! Вы едва не отправились на тот свет. Ты дебил, Ренат! Тебе что, не хватает острых ощущений? А ты подумал об Анжелике? Она сидела рядом с тобой, и только благодаря невероятному везению вы остались живы.

Лика тихо плакала.

– Он меня не слушал, не слушал. Боже, как я испугалась.

Тамара перенесла весь свой гнев на Фила.

– А с тобой у меня будет разговор короткий.

– Том, я…

– Замолчи! Наверное, права была моя мать, когда вдалбливала мне, что ты меня не любишь.

– Томка.

– Что Томка, я же просила остановиться, но ты меня не слышал. Разве так ведет себя любящий парень? Несется на всех парах навстречу смерти?