Екатерина Гринева: Телохранитель, или Первое искушение

Рысев обучил меня, неопытную девчонку, негласным правилам бизнеса и познакомил с его изнанкой и теневыми сторонами… Я все жадно впитывала, и мне ничего не надо было повторять дважды.

Рысев мотался между Москвой и Омском. Когда он приезжал, то сразу звонил мне. Мы шли ужинать в ресторан, потом ехали к нему в особняк, где я оставалась на ночь. Жена Рысева практически не приезжала в Москву, так что все складывалось для нас удачно.

За несколько месяцев до смерти Рысев выглядел сильно озабоченным и нахмуренным. Я спросила, в чем дело. Но он кратко бросил: дела. И я больше не приставала, думая, что это – очередная проблема в бизнесе. Честно говоря, не придала этому значения.

Оказалось – зря.

В тот день мы пошли, как всегда, поужинать. Была середина января, стояли трескучие крещенские морозы. Я была в хорошем настроении и щебетала без умолку. Рысев смотрел на меня, но было видно, что мысли его находятся далеко.

– Что-то случилось? – спросила я.

– И да, и нет. Но это, моя цыганочка, совсем неинтересно.

Он взял мою руку и поднес к губам.

– Зря ты так думаешь…

– Я знаю, – оборвал он меня. – Мои дела – это мои дела. Не хватало еще впутывать тебя.

Мы уже поели. Я потягивала вино из тонкого бокала на длинной ножке.

– Кофе будешь?

– Нет. Не хочу.

– Тогда допивай, а я пошел к машине. Буду ждать тебя там.

Когда мы встречались, Рысев обычно сидел за рулем сам. Он любил водить машину, кроме того, в присутствии шофера мы чувствовали бы себя скованно и не смогли бы свободно разговаривать на разные темы.

– О’кей.

Он ушел, оставив деньги за ужин на счете, который принес официант. А я сидела и допивала вино. Я погрузилась в то расслабленное состояние, какое обычно бывает в предвкушении приятного вечера. Допив вино, я тряхнула длинными волосами, рассыпавшимися по оголенной спине: я была в красивом темно-синем вечернем платье. Поднявшись со стула, пошла к выходу. В гардеробе взяла полушубок из серой норки, накинула его на плечи и, пройдя мимо швейцара, вышла на крыльцо. Черный «Форд» Рысева стоял недалеко от зажженного фонаря. Александр Степанович уже сидел за рулем и смотрел в мою сторону. Ждал меня.

Все дальнейшее происходило как в кошмарном сне. Я помню яркий сноп пламени, взметнувшийся на том самом месте, где еще секунду назад стояла машина. В первый момент я зажмурила глаза: яркий свет ослепил меня. А потом бросилась туда, к пламени, плохо соображая, что делаю. Мне просто хотелось быть рядом с дорогим человеком. Какой-то парень удержал меня, больно схватил за плечи и крепко стиснул. А я рвалась и кричала, слезы текли по щекам. Было жутко холодно, но я не замечала ни холода, ни собственных слез. Я упала на колени прямо в снег и рыдала, раскачиваясь из стороны в сторону.

Целый месяц я приходила в себя. Я лишилась в жизни чего-то очень важного, и это уже во второй раз. Мой наставник, друг, учитель, любовник…

Мне пришлось учиться жить заново. Но уже без Александра Степановича.

Жизнь налаживалась медленно, постепенно.

Я всегда помнила, что привязываться к кому-либо нельзя, потому что потом, когда люди тебя покидают, становится очень больно. Дважды я теряла близких и дала себе слово, что больше этого не повторится. Я просто никого не подпущу к себе на опасное расстояние. Я буду всегда соблюдать дистанцию – так лучше, так проще, так безопасней.

У меня были мужчины, которых я просто использовала. Я встречалась с ними по нескольку раз, а потом без сожаления расставалась. Пока в моей жизни не появился Стас.

Он пришел устраиваться на работу: сначала прислал на фирму резюме, я просмотрела его и дала указание секретарше Жанне пригласить Станислава Викторовича Данько на собеседование.

Как только я увидела его, то сразу почему-то подумала: «Этот мужчина будет моим». Меня пронзила странная острая вспышка, и я даже испугалась: неужели мои чувства и эмоции могут быть такими сильными и яркими?

Я влюбилась с первой минуты, первой секунды. Высокий блондин с обаятельной улыбкой и голубыми глазами – он умел располагать к себе людей. Но получалось у него это не специально, а само собой, мимоходом. Обаяние у Стаса было от природы, и он пользовался этим на всю катушку.

– Вы нам подходите, – сказала я ему, откашлявшись. От волнения у меня сел голос.

– И когда мне приступать к своим обязанностям? – улыбнувшись, спросил Стас.

– Завтра, – выпалила я. – Наш рабочий день начинается в девять.