Екатерина Гринева: Рождество с привкусом нирваны

Мы были уже в двух метрах от машины Германа, когда он резко остановился. Я с размаху налетела на него.

– Что такое? Чего ты медлишь!

– Не получится, – прошептал он, – шины проколоты. – Быстро в дом. Иначе нас подстрелят, как уток.

И будто в подтверждение его слов над нашими головами просвистела пуля.

– Пригнись! – закричал Герман, увлекая меня за угол дома. – Живей обратно.

Мы влезли в разбитое окно, и я без сил сползла по стене. Меня била крупная дрожь, и я утратила всякую способность соображать. На расстоянии нескольких метров от меня сидел убитый Паша, а я была близка к обмороку, в который мне не дал упасть Герман, с силой тряхнувший меня за плечи.

– Ты что? Разве можно здесь оставаться! Надо где-то спрятаться. Этот полубезумный киллер сейчас будет рыскать по всему дому в поисках нас.

– Мне все равно, – выдавила я. – Я не могу двигаться.

– Это шок, – констатировал мой спутник. – Что ж! Бывает.

С этими словами он подхватил меня на руки и, открыв дверь пинком ноги, вынес в коридор. Несколько секунд он думал, куда идти, и наконец решительно ввалился в одну из дверей, выходившую в коридор.

Это была небольшая комната, cкорее всего для гостей, с широким диваном, гардеробом и двумя тумбочками, на которых лежали расчески и маленькие махровые полотенца с цветочным рисунком. Положив меня на диван, Герман в два прыжка оказался у двери и прислушался. Потом придвинул обе тумбочки к створке. Но тут же покачал головой.

Он вернул тумбочки на место и, подойдя к гардеробу, попробовал его сдвинуть. Шкаф чуть накренился в сторону.

– Черт! – прошипел он. – Не получается. Тяжелый, зараза.

Я села на диване, обхватив себя руками. Первый шок уже прошел, и я понемногу приходила в себя. Мой мозг, который еще недавно вообще ни на что не реагировал, стал активно оценивать происходящее.

– Ты хочешь сдвинуть этот шкаф, чтобы перегородить дверь? – спросила я шепотом.

– По-моему, я этим и занимаюсь. Догадаться, конечно, очень трудно.

Я прыснула. И смех вернул меня к жизни. Я поняла, что должна бороться и не поддаваться панике. Если я сейчас запаникую, это будет последнее дело. Я с благодарностью посмотрела на Германа, который действовал и соображал за нас двоих в то время, когда я подняла лапки кверху. Нет, так не годится. Я встала с дивана и направилась к нему.

– Ты что? – Он вскинул на меня глаза. Мои глаза. И в них я увидела страх, но одновременно надежду и радость. Страх за меня, радость за то, что я справилась с паникой, ну а… надежду…

– Слушай, – тихо сказала я. – Надо подложить коврик под шкаф, и тогда его будет легче сдвинуть с места.

Я схватила коврик, лежавший у дивана.

– Теперь поднимай. А я быстро суну его под шкаф.

Через несколько минут мы уже волокли гардероб к двери.

– Быстрее! – торопил меня Герман.

Я хотела спросить: почему, но вопрос застыл у меня на губах. Я услышала шаги по коридору. Кто-то приближался к нам.

– Давай! – скомандовал Герман. – Налегли.

Страх – лучшее подспорье в таких делах. Мы поволокли гардероб с утроенной силой и сноровкой. Подперев дверь, мы сразу, как по команде, повалились на пол и поползли к стенке. Пули прошили гардероб насквозь.

Затем раздался стук – убийца колотил ногами в дверь. Наверное, он был одет в тяжелые сапоги, потому что грохот был жуткий. Я закрыла уши руками. Убийца не говорил ни слова, и от этого было еще ужасней, еще страшней.

Герман сидел рядом. Он обхватил меня за плечи и прижал к себе. От него шел такой родной и знакомый запах, словно мы были знакомы уже тысячу лет.

– Ты знаешь, я поняла. Он играл с нами в кошки-мышки. Он был все это время в доме или совсем рядом, близко. Поэтому Пашин телефон сначала не отвечал, а потом заблокировался.

– Черт! – выдохнул Герман. – Мы забыли про мобильники. Давай звонить в милицию.

– Мой остался в машине, – одними губами прошептала я.

Герман похлопал себя по карманам.

– А свой я где-то выронил. Но где? Наверное, на веранде.

Мы замолчали.

– Окно! – сказал Герман.

Я посмотрела в направлении его взгляда и похолодела. Через несколько минут убийца может появиться со стороны окна и начать стрельбу или влезет в него и распотрошит нас, как беззащитных птенцов. И мы ничего не сможем сделать. Мы оказались в западне.

– Мы еще можем его опередить, – сказал Герман. – Давай побежим к воротам. А потом в лес.

Но я покачала головой.

– Не получится, – прошептала я, утыкаясь губами ему в плечо. – Мы будем там как на ладони. Если бы было чуть позже – мы могли бы рассчитывать на удачу. А так… Нас будет хорошо видно. Два темных пятна на снегу…