Александр Скрягин - Исполнитель желаний

– Все, Толя! Прекращаем эту тему! – твердо заявил Мимикьянов.

Кукарцев пожал плечами, вздохнул и положил крохотную рулетку в раскрытую ладонь майора.

– Игрушку я сам Вулканову отдам! – пообещал Ефим. – Ты мне лучше вот что скажи: у вас в поселке последнее время никаких мутных людей не крутилось? Таких, кто мог профессора обнести?

– Да, вроде, нет. – не глядя на майора, ответил Кукарцев.

Вид у него был обиженный.

– А, если подумать? – слегка нажал Ефим.

– Да, ну нет! Разве я не сказал, если б знал? – пробурчал Толя.

– Жаль! – вздохнул майор. – А я как раз хотел тебе премию за квартал отдать… С собой прихватил… Но теперь уж, какая премия! У профессора сейф из дома вынесли! А Толя Кукарцев ни сном, ни духом! Меня начальство не поймет!

Толя помолчал, подумал и сказал:

– Вообще-то был тут один хмырь… Заезжий. Вот тут, как раз, мы с ним и стояли. Пиво пили. Ну, разговаривали о том, о сем… Сказал, к родственникам сюда прибыл. Я его спрашиваю: а к кому? Я тут всех знаю! Он замялся, а потом каких-то Петровых на Театральной улице назвал. А там и нет никаких Петровых. Точно! Так вот, этот плешак и спрашивал про Леонида Ивановича. Но так, мимоходом. Дескать, а чего у профессора такой дом не видный? Я ему и говорю: а, чего? Нормальный дом! Он же бобыль, зачем ему большой дом? С уборкой замучаешься!

– Что, и все?

– Вроде, все… – подумав, подтвердил Толя.

– А как выглядел? Описать можешь?

– Да, какой-то он никакой… Незаметный такой… Серенький… Ростом, чуть повыше меня… Одет, так себе… Джинсы, майка… Лысина на голове круглая такая… Он в кепке был. Спортивная, знаешь, с длинным козырьком и дырками сзади… Но жарко было, он ее снимал, я лысину и увидел. Правда, вот часы у него были хорошие!

– Да?

– Точно. Я в часах понимаю. Мне доктор Боксан Эдуард Федорович такие показывал, когда я у него антенну ремонтировал… «Ситизен» в золотом корпусе…

– Ну?

– Точно. Уж я-то в часах понимаю! – заверил бывший кочегар.

В последнем утверждении Кукарцева майор сомневался. Но все-таки это была хоть какая-то конкретная информация.

Майор вынул бумажник, достал из него две сотенных бумажки и протянул своему внештатному осведомителю. Толя, взял деньги и быстро засунул в нагрудный карман.

– Вот. Другое дело! – повеселел он. – Ты знаешь, Лексеич, я – всегда! Если что, я – сразу! Мы ж понимаем! Мы нашим органам – не враги! Мы нашим органам – друзья! Мы в армии тоже с особым отделом, знаешь, не разлей вода, были! – Толя почему-то начал говорить о себе во множественном числе.

Ефим кивнул своему собеседнику и направился к ступеням, ведущим на улицу.

Он тревожился все больше.

Улица была затоплена заходящим солнцем.

Сойдя с веранды, майор двинулся дальше вглубь поселка. Но ушел недалеко.

– Ефим! – окликнули его от магазинной двери.

Майор оглянулся.

По ступеням спускалась полненькая дама в легком цветастом платье. Ее светлая гривка волос была небрежно собрана в пучок на затылке, а бесцветные глаза на круглом, покрасневшем от загара лице совсем потерялись. Мало кто мог бы узнать в этой немолодой домохозяйке ведущую актрису музыкального театра Анну Аршавскую.

Любимый театром возраст невесты на выданье давно остался у нее в прошлом. И, если честно, не так уж долго оставалось и до окончания возраста мамы невесты. Но, когда она с приклеенными вениками ресниц и до отчаяния затянутой талией выходила на сцену в ролях незамужних девушек и юных вдов, у сидящих в зале мужчин мелькала в голове одна мысль: «Да, везет же кое-кому! Вот бы…».

Мечтатель взглядывал на сидящую рядом жену или подругу, неслышно вздыхал и клал руку на знакомую женскую ладонь. Не отрывая взгляда от сцены, женщины одновременно ясно видели и то, что творилось в мужском сознании. Те дамы, что поглупее, с сердцем отдергивали свою ладонь. Те, что поумнее, – имитировали шлепок по виноватой мужской руке. Самые умные – ласково поглаживали ее с таким видом, будто ничего плохого в соседней голове не увидели, потому что ничего такого там и не могло быть.

– Фи-и-има! – сказала Анна, подойдя к Мимикьянову. – Я как раз о тебе сегодня думала, а тут вдруг вижу – ты идешь! Чего давно не появлялся?

На сцене Аршавская смотрелась высокой крупной женщиной. На самом же деле, она была совсем небольшого роста, едва доставала майору до груди. Разговаривая с ним, она смотрела снизу вверх.

– В командировке был. Как вернулся – сразу к вам, – ответил майор.