Александр Скрягин - Открытие, которого не было

Но он не появился у себя дома. Он не пришел в офис фирмы, которую возглавлял. Конечно, он не спустился к завтраку ресторан. Он вообще не поехал в Роттердам. Как и рекомендовал ему сотрудник научно-исследовательского отдела МАКПЭ Алан Левандовски, он неожиданно отправился путешествовать.

В пакете, который Аркадий развернул в гостинице, находился изготовленный триста лет назад в Дамаске булатный кинжал. Со всеми необходимыми для пересечения границ документами.

Через два дня после той встречи он был в Москве.

Он успел уехать в Венгрию, а, оттуда – в Россию. Здесь, он был встречен недовольством руководства, возможно обоснованным. Как больше не представляющий в связи с дешифровкой интереса для внешней разведки, он был запрятан в одну из провинциальных областей за Уральским хребтом.

К счастью, ему удалось выхлопотать место в управлении, которое располагалось в его родном городе.

Серебристый асфальт убегал в ночь.

Подполковник Стеклов прислонился спиной к стальной стене маленькой передвижной тюрьмы, вытянул натруженные за ночь ноги и впервые за несколько часов расслабился.

Молчали и его спутники. Только из угла, рядом с водительской кабиной, где сидел Павел Сергеевич Папас, пару раз донеслось тихое бульканье.

Полковник сидел, думал, вспоминал. Не что-либо конкретное. А так – что само забредет в голову. Непонятно почему, вспомнил про грибную охоту.

В августе, когда в березовых колках начинала летать паутина, и из-под земли вылезали грибы, вся Каланчевка выходила на тихую охоту.

Какой это был прекрасный повод отправиться всей компанией на целый день в степь!

Как будто предчувствуя скорое расставание, осенью последнего школьного года, они ходили за город едва ли не через день.

Лучше всех собирал грибы Костя Шторм. Неплохо получалось и у Аркадия. Очень старалась, но все-таки отставала от них Сонька Кальварская. Почти никогда ничего не находил Паша Папас.

– Да, что они от меня прячутся что ли? – вскипал он, заглядывая в полные корзинки своих друзей, когда у него самого на дне плетенки сиротливо лежали две маленькие сыроежки с обломанными шляпками.

Пробродив пару часов по березовым рощицам, они раскидывали где-нибудь на опушке захваченную Сонькой скатерть, выкладывали из приготовленных мамами пакетов вареные яйца, домашнюю колбасу и огородные – не тепличные! – помидоры. Выставляли купленные в тайне от мам две-три бутылки красного грузинского «саперави» и начинался пир.

Они, смеясь и, перебивая друг друга, рассказывали смешные истории, случившиеся с ними или их друзьями и родственниками. Иногда правдивые. Иногда выдуманные. Паша и Костя ходили на руках. А сухой и жилистый Аркадий выше всех, словно африканская обезьяна взбирался на взметнувшиеся в синеву березы.

Часто играли в футбол. Двое на двое. И как ни удивительно, больше всего голов приходилось ни на долю могучего Паши, ни атлетически сложенного и хорошо натренированного танцклассом Кости, ни на верткого и хваткого Аркадия, а на долю загорелой, быстрой и хитрой в игре, Соньки.

Набегавшись, падали спинами на упругую траву и на них опрокидывалось степное небо. В его живой, дышащей синеве таяли легкие, как детские мечты, облака, и, высматривая невидимую мышь-полевку, описывал геометрически ровные круги черный ястреб.

Ожидавший их большой мир казался добрым, как ручной слон. Впоследствии мир оказался не таким уж и добрым. Но, все-таки, он не сумел их раздавить. А, может быть, не захотел. Пожалел.

Серебристый, в крупную зернь, асфальт убегал в ночь.

Подполковник Стеклов прислонился спиной к стальной стене маленькой передвижной тюрьмы, вытянул натруженные за ночь ноги и впервые за несколько часов расслабился. Подполковник расслабился, но это ощущение ему пришлось испытывать совсем не долго.

Неожиданно в зарешеченном окне задней дверцы появился переливающийся красно-синими всполохами сигнальный маячок, и через несколько секунд до их ушей долетел заполошный вой милицейской «Вольво» майора Евтюхова.

Похоже, он гнался именно за патрульной машиной лейтенанта Виктора Кармацких.

Аркадий протолкнулся между телами своих спутников к стенке кабины и застучал по ней кулаком. Но Виктор и без того все понял и нажал на газ. Но его преимуществом была не скорость. Да и особенно гоняться на коротких и извилистых каланчевских улицах было негде. Преимуществом лейтенанта Кармацких было то, что он вырос на этих улицах.