Марина Серова: Сказки для взрослых

– Портфолио, – подсказала я.

– Вот, вот. – Нина опять вздохнула. – Я-то думала, что это… не знаю, какой-нибудь наряд дорогой или украшение, раз таких деньжищ стоит, а оказалось, это альбом с фотографиями нашей дурочки, где она в разных позах сидит и стоит. Я как альбом увидела, чуть в обморок не упала! Она почти везде в купальнике, а на двух фотографиях – вообще безо всего! Правда, сидит она на полу, и так, что ничего не видно, коленками и руками прикрылась, но все равно, ее кто-то так видел, раз фотографировал! А она говорит, что фотограф – молодая женщина и вообще там только чисто женский коллектив. Я спрашиваю – а зачем такие-то фотки, в этом непристойном виде? А она: это, мол, для отбора, кто более фотогеничен. В общем, на каждый наш вопрос у нее ответ был: все, мол, хорошо, нас учат макияжем пользоваться, и ходить, и все такое… А когда конкурс будет, победительница поедет в Париж работать.

– А сколько вы за портфолио отдали? – спросила я.

– Стыдно сказать – пятнадцать тысяч! Это за альбом с двадцатью фотографиями! А еще мы каждый месяц две тысячи вносили за то, что их учат ходить, вихляя бедрами. Ну не дурдом ли?! Вот и посчитайте: тридцать девочек. По две тысячи каждый месяц – это же какие деньги! Правда, после какого-то просмотра несколько девочек отсеялись. Но все равно, их больше двадцати осталось. Сколько у нас расходов было с этим агентством! Кроме ежемесячных двух тысяч, то на купальник ей три тысячи дай, то на туфли какие-то там особенные – три с половиной, то тысячу на косметику… Это же ужас! Мы с отцом просто взвыли. А Адочка говорит – не волнуйтесь, мол, нам сказали, что скоро мы будем зарабатывать, причем такие деньги, которые вам с папой и не снились! Потерпите еще месяц-другой… Мы и терпели… А когда конкурс какой-то приближаться стал, Ада уже по пять дней в неделю там пропадала. И занятия были уже не до восьми, а до девяти. Домой она в половине десятого приходила. Уж как мы переживали! И, оказалось, не зря!

Нина всхлипнула, промокнула глаза платочком. Я не могла смотреть на нее, так как все мое внимание было обращено на дорогу, но боковым зрением видела, как она мотает головой, вытирает щеки. С минуту она молчала, как бы собираясь с силами, потом прерывисто вздохнула и продолжила:

– Однажды Ада пришла домой такая расстроенная! Ужинать не захотела, да она почти никогда и не ела по вечерам после того, как записалась в это чертово агентство. Все фигуру берегла! А тут и чаю не выпила. Закрылась в своей комнате и сидит. Я торкаюсь к ней, говорю, открой, дочка, поговорить надо… Она: «Потом, я устала». Я спрашиваю: может, случилось у тебя что-то? Она: «Нет, я просто устала». В общем, так и не впустила она меня. Дня три так ходила. Не ест, не разговаривает, как в воду ее опустили. На все наши вопросы – один ответ: «Устала». Тут отец не выдержал, говорит: «Все, хватит, не пойдешь больше в свое агентство, раз там так вас выматывают!» А Адочка вдруг и говорит: «Мам, пап, мне предлагают за границу поехать на две недели». Мы с отцом в один голос: зачем? Она: «На курсы». Мы: какие курсы? Здесь разве тебя плохо учат? А она: «Там заграница, там преподаватели другой категории». Мы ей: у нас, мол, денег нет на твою поездку. Она говорит, что денег не надо, все за счет агентства. Оказалось, что ей уже и загранпаспорт заказали, а нас даже в известность не поставили! Мы на другой день поехали с отцом в это агентство, оно, кстати, называется «Афродита». Там нашли преподавательницу ихнюю, Эвелиной Венедиктовной ее зовут. Так вот, Эвелина эта нам сказала – хорошо, мол, что вы зашли. Мы вашу дочь хотим послать на курсы в Турцию. Это за счет агентства. Обучение, конечно, стоит очень дорого, но, поскольку там она будет участвовать в какой-то фотосессии, а за это платят уже самим девочкам, Ада еще и деньжат немного привезет, и поездку свою почти окупит. В общем, наговорили нам с три короба и убедили, что бесплатно съездить за границу – такой шанс выпадает раз в жизни, и то не всем, и не воспользоваться им – большая глупость.

Короче, убедили они нас. Поехала Ада… Через две недели она вернулась, но такая невеселая! Мы-то думали, вот, девочка другую страну посмотрит, впечатления будут у нее новые, и все такое… А она ходит сама не своя. Правда, денег она немного привезла, четыре тысячи.

Между тем мы уже въехали в город, и я повела машину на улицу Оленина, где жили Нина. Это было не совсем в центре, но и не на окраине. Хороший район, трех-четырехэтажные «сталинки», скверики, множество маленьких магазинчиков. Казалось, моя пассажирка не замечала, что я везу ее в ее район, и продолжала: