Галина Романова - Единственная моя

Можно представить, какой резонанс у общественности теперь может быть после всего, что случилось.

– Так, Леня Бублик должен быть задержан и доставлен сюда. – САМ снова глянул требовательно на Бойцова. – Какие еще версии? Кто еще, кроме бывших… – Он очень долго подбирал подходящее слово и наконец подобрал: – Кроме бывших знакомых, мог желать смерти гражданину Сырникову, по-вашему?

И вот тут Бойцова прорвало. Разозлился он, если честно, на начальника за эти вот осторожные, тщательно подбираемые слова.

Ну нельзя же так, товарищ начальник! Нельзя! Чья бы рука вас ни кормила, о чести мундира, об офицерской чести, о человеческой чести забывать не следует!

– Мстить ему могла жена, которой он изменял направо и налево, – начал бубнить Бойцов с напором. – Мстить Сырникову могла любая из дюжины любовниц, которой он обещал жениться, да так и не выполнил своего обещания. Мстить ему мог партнер по бизнесу. – Бойцов пропустил мимо ушей испуганный клекот руководства и продолжил гнуть дальше: – И даже не мстить тот ему мог, а просто-напросто устранить, потому что, по моим сведениям, партнер по бизнесу Сырникова давно хотел перекупить у того бизнес, а тот кочевряжился и не соглашался. Дело даже до мордобоя доходило.

– Бабьи сплетни! – с насмешкой вставил начальник, начав сердито барабанить пальцами по столу.

– Отнюдь нет! Имеется даже запись с камер видеонаблюдения в загородном клубе, где произошла ссора. Не успели ее изъять до нашего приезда и уничтожить. А потом о ней будто бы позабыли, потому что делу не был дан ход.

– Делу… – ворчливо отозвался САМ. – Да какое дело, Бойцов?! Не было там никакого дела: выпили, пошумели…

– В результате этого шума Сырников был доставлен в больницу с рваной раной на груди, предположительно от вилки. С травмой черепа, болел потом долго, головными болями маялся.

– Да… Теперь мы головной болью будем маяться, – вырвалось невольно у начальника, он потер переносицу, глянул на Бойцова вполне по-человечески и так же запросто спросил: – С чего думаешь начать, Дим?

– Да начал уже, Владислав Иванович, – отозвался Бойцов. – Послал ребят изъять записи с камер видеонаблюдений, там же магазинов много, наверняка наружные камеры имеются. Может, достреливают до того места, где Сырников на своей машине в пробке торчал и был убит?

– А если нет?

– Если нет, станем искать тех, кто с ним в пробке стоял. Может, кто-то что-то видел…

Совещание закончилось будто бы на бодрой милицейской волне, но не успел Бойцов дойти до кабинета, как САМ ему позвонил и обложил его таким отборным матом за умничанье и прочие вольности при посторонних, что тот просто дара речи лишился.

Обиделся!

Уселся поудобнее, вытянув ноги далеко вперед, и сидел так вот уже минут сорок, надеясь найти для себя ответ на единственный вопрос: а зачем ему такая работа…

– Дмитрий Степанович, – позвонил ему дежурный через час, в течение которого Бойцов так ни к чему и не прикоснулся. – Тут доставили одну дамочку.

– Что за дамочка? – отозвался Бойцов с ленцой.

Ему вдруг сделалось все безразлично. И азарта он никакого не чувствовал, и впрыска адреналинового не было. Все способен был погубить начальствующий гнев, работающий на тех, в чью сторону даже рука указать не смела: нервно подрагивала.

– Образцова Жанна Ивановна, – послушно зачитал с паспорта доставленной дежурный.

– И что с ней, с этой Образцовой?

Бойцов все еще надеялся спихнуть эту дамочку на кого-нибудь. Не хотелось ему сегодня ничего делать. Совсем не хотелось. И в первый раз после расставания вспомнилось о Шурочке с тоской.

Может, надо было дураку соглашаться на повышение, а? Сидел бы сейчас на теплом местечке…

Бойцова передернуло.

Нет уж, подкаблучником ни у Шурочек, ни у их дядьев, их пап и дедушек Бойцов никогда не был и не будет! Лучше уж он в частный сыск уйдет, его давно звали. Или машины станет из Владика гонять, тоже приглашали ребята.

– Она вчера в пробке была, ее тачку камера засекла, а дальше нет, – пояснил дежурный. – Вы вроде…

– Давай сюда эту Образцову! – вдруг подобрал резко ноги Бойцов, позабыв мгновенно обо всех обидах на начальство и обо всех незаслуженных обвинениях в свой адрес. – Быстро!!!

Когда к ней на работу после обеденного перерыва ввалились сразу трое милиционеров и спросили у кассы именно ее, у Снежанны подкосились коленки и витраж с угловатой змеиной головой, брызгающей ядом в аптекарскую склянку, медленно пополз куда-то вправо.