Анастасия Монастырская: Ненавижу

Когда перед ним появлялась трясущаяся барышня со слабым флером вчерашнего секса, Мазурик зверел. Когда она намеренно приподнимала юбку, демонстрируя a la Шерон Стоун свой основной инстинкт, его трясло. Не от возбуждения, секс интересовал Семена Петровича в последнюю очередь, от животной брезгливости. Впрочем, прыщавые мальчики, мгновенно подрастерявшие в аудитории наглость и наносной эпатаж, также не вызывали в нем теплых чувств. Этих он ненавидел еще больше: за молодость, тупость и неограниченные возможности, которые им предоставили родители вкупе с новой эпохой.

После каждого экзамена профессор Мазурик подолгу лежал в маленькой узкой ванне, смывая с себя университетскую скверну. Господи, когда это кончится? Вместо того, чтобы двигать мировую науку, изучать особенности элитарной культуры, общаться с умнейшими людьми своей эпохи, он должен терпеть это вечное унижение — лекции, семинары и тупые лица российского генофонда… на этой мысли в дверь начинали колотить:

— Очередь!

Даже в собственную ванну у него теперь очередь. Спускал воду, наспех обтирался полотенцем и протискивался бочком, оставив позади себя теплый рай временного одиночества.

— Опять моим шампунем пользовался!

— Тебе жалко?

В ответ — демонстративный щелчок замка и шум воды.

Семейная жизнь. Глава — Кризис жанра. У кого его не бывает?

…Мазурик отключил мобильник и закрыл глаза, стараясь успокоиться. Сердце сегодня шальное. В висках шумит. Наверняка, давление. И дернула же нелегкая построить этот город на болотах. Нет, чтобы Петр выбрал приличное местечко, где-нибудь в районе Одессы. У самого синего моря. Сидел бы сейчас на берегу, кидал бы гладкие камешки в воду и думал о чем-нибудь хорошем. К примеру, о маленьком домике со всеми удобствами, профессорской ставке в Кембриджском университете и глухонемой прислуге. У Невы так не посидишь: с утра штормовое предупреждение. Ветер сбивает с ног, а свинцовая вода — с мыслей.

Сердце вновь скакнуло, совершив немыслимый пируэт. На лбу выступила испарина. Ох, не стоило сегодня с утра кофе на пиво и пиво на кофе. Но он опять сломался, увидев в прихожей знакомый зонтик. У жены гости. Жену не беспокоить. И чтобы не столкнуться ненароком с ней и с гостями, сбежал из дома пораньше. Впереди вечерние занятия и масса свободного времени.

Рядом простучали знакомые каблучки: кас-ти-н-г!!! Семен открыл глаза и снова взглянул на анкету. Нуте-с, где он, этот ваш телевизионный эксперимент — отбор в экстремальное шоу. Как же, как же… Наверняка, еще одна финансовая пирамида. Знаем, знаем… Секрет полишинеля. Сначала тебя заманивают, обещая показать чудо в перьях, после, наверняка, займутся вымогательством. Отберут группу неврастеников и начнут работать с каждым индивидуально. Достаточно применить пару методик, воздействующих на сознание человека, и любой неврастеник добровольно и, что самое смешное, благодарно отдаст свои кровные. Вот эта, справа, точно отдаст. Еще и благодарить будет. Господи, ну и запах от нее…

Люди, сколько бы ни говорили, сколько бы ни писали, все равно послушно бредут в расставленную финансовую ловушку. Лично он сюда пришел из чистого любопытства. Профессионального, если хотите. Пускай агитируют, изучая его запросы и потребности, анализируя его идею-фикс (так он про нее и рассказал!), не жалко. Денег — жалко, да и нет их у него. Ха-ха-ха! Нашли дурака. Еще вопрос, кто кому одолжение делает.

Идиотизм: в середине дня оказаться в сомнительной конторе, чтобы принять участие в странном и малопонятном даже ему действе. Хотя двадцать минут назад эта идея явно не казалась бредовой. Более того, когда подошла вихрастая симпатяга, он даже обрадовался. В тот момент Мазурик больше всего хотел быть кому-нибудь нужным. Говорят, что, преодолев кризис среднего возраста, становишься совсем другим человеком. Возможно. Средний возраст давно позади. Впереди — новый кризис — разделенного одиночества. Требовалось поговорить. Поговорить, как выпить. Неважно с кем, просто поговорить. Он уже полдня слонялся в районе Гостиного Двора, где несколько зазывал отрабатывали зарплату и премиальные: "Уважаемые гости и жители нашего города! Приглашаем вас на экскурсии по Петербургу… В программе…". Давно прошли те времена, когда билеты на увлекательные путешествия по памятным местам Северной Венеции закупались заранее. Особенно зимой. Голодные парочки-птенцы забивались на потертые места автобусных сидений и познавали Питер сквозь призму жадных горячих поцелуев. Экскурсоводы либо откровенно завидовали, либо принимали их под свое начальственное крыло, разрешая на время посещения музея не выходить из автобуса. В вашем распоряжении ровно двадцать минут! Целых двадцать минут на заднем сиденье! Под царапанье снежных хлопьев в запотевшее стекло. И потом в знак прощания — покосившееся сердечко, похожее на репку, которое вот уже тысячи лет люди тянут-потянут, да вытянуть не могут.