Анастасия Монастырская: Мозгоед

Актриса, разменявшая четвертый десяток. Молодые мальчики, к которым она неравнодушна, тянут из нее деньги и пользуются немногочисленными связями. Когда деньги и связи закончатся, она ляжет в горячую ванну и вскроет себе вены. У нее уже попытки суицида, и обе в ванне. Бог троицу любит, хотя и сторонится самоубийц.

Иерихонская труба отечественной эстрады с нетрадиционной ориентацией. Он боится, что об этом все узнают и постоянно шифруется. Я часто думаю, хватит ли «трубу» удар, если он поймет, что народ давно уже в курсе его любовных похождений.

Мания преследования, клептомания, нимфомания, паранойя и шизофрения — я бы мог купаться в деньгах, если бы имел хотя бы капельку мозгов, но вот этой самой капельки как раз и не хватает. Я устал разгребать человеческое дерьмо. Мне надоело объяснять разнокалиберным подонкам, что они — всего лишь досадная ошибка природы, а не пуп земли, которая зачем-то сделала себе модный пирсинг. Я устал одергивать юбки на дорогих клиентках: и кто им только внушил, что психиатр должен трахать своих пациенток?!

Ненавижу людей, и они мне платят тем же… Вот как сейчас, например. Ни одной живой души рядом. Ни одной проблемы. И ни одной кредитной карточки.

Я тупо уставился в свой бокал. Пусто. Там всегда пусто, когда хочется выпить. Пришлось отодрать задницу от потертого дивана и направиться к бару. Иногда здесь наливают в долг. За то, что умею рассказывать несмешные и абстрактные анекдоты. «- Как поймать крокодила с помощью пустого спичечного коробка, бинокля и пинцета? — Нужно посмотреть на крокодила через перевернутый бинокль, он станет маленьким-маленьким. Затем его нужно взять пинцетом и поместить в спичечный коробок».

— А тебе не жалко крокодила?

Она сидела на длинном барном стуле, профессионально поджав безупречные длинные ноги. Я люблю профессионалов, чтоб вы знали. Мне кажется, что только они и понимают, что происходит вокруг.

В жизни Луша Топчак, ведущая реалити-шоу «Крыша» оказалась намного красивее, чем по ту сторону экрана. И намного жестче. Ее губы, накрашенные чем-то красным, профессионально сжимали юркую соломинку: Луша пила экзотический коктейль под названием «Шелковые чулочки». Я автоматически перевел взгляд на ее коленки: чулками и тем более колготками здесь даже и не пахло. Пахло сытостью, дорогим кремом и очень легким, почти невесомым парфюмом, который можно принять за естественный аромат тела. Может, она использует духи-феромоны? Луша втянула в себя остатки коктейля, и в этот момент рядом с ней появилась чашка кофе.

Я повел носом: Kopi Luwak. Зерна этого сорта до обжарки проходят через желудок хищного животного. Меня всегда интересовало, какое хищное животное в твердом уме и трезвой памяти согласится заглотнуть столь невкусную пищу, чтобы потом пропустить ее через свой пищевод и оставить в навозной кучке у дороги. Но куда больше мне хотелось посмотреть на человека, который после этого решиться выпить кофе, исторгнутый из звериного кишечника.

Мечты иногда сбываются…

На краю чашки остался след от губной помады.

— Ты кто? — спросила Луша.

— Землянин, — почему-то ответил я.

Ответ ей понравился.

— И как твои дела?

— Не знаю, смешно как-то все…

Она снова довольно кивнула.

— А кем работаешь?

— Модным психиатром.

Луша оживилась:

— Правда? — так обычно говорят американцы, когда изображают бешеный восторг во время Хэллуина: «Really»? — И кого лечишь?

— Всех, — и ведь почти не соврал. В своем воспаленном мозгу я постоянно вижу одну и ту же картину: вокруг меня тысячи кушеток, на которой лежат тысячи клиентов и каждый мне говорит: «Доктор, у меня это…». А я бью молоточком по тысячам коленок и спрашиваю: «Хотите поговорить об этом?». Ладно-ладно, бить молоточком — это работа психоаналитика, но помечтать-то можно? Тем более психоаналитики зарабатывают намного больше.

— Что будешь пить? — длинный каблук царапнул меня по ноге. Было больно и приятно. — Угощаю.

— Виски с содовой.

Передо мной тут же появился прохладный стакан, наполненный янтарно-маслянистой жидкостью. Виски приятно обожгло нёбо. Интересно, что ей от меня надо?

— Можешь прямо сейчас сказать, чем я больна?

Я поперхнулся.

— Извини, я — не сексопатолог.

Луша заразительно засмеялась.

— А ты смешной, парень. Психику просканировать можешь?

— Ты нормальная?

— Об этом я тебя хотела спросить.

— В глаза смотри.

Красивые у нее были глаза. Темные, словно греческие оливки, подернутые глянцевой пленкой контактных линз. Никаких сомнений, никаких проблем. И только у самой кромки зрачка плескался страх.