Александр Кулешов: Заколдованный круг

Это был румяный, совершенно лысый господин, напоминавший пастора без сутаны. Пасторообразный господин тоже снял пиджак. Словно между ним и его пергаментным собеседником существовала телепатическая связь, положив трубку, он торопливо направился к холодильнику и, налив большой стакан сока, залпом осушил его.

Сверкающее делийское небо постепенно темнело. Оно становилось все синей, потом снизу поползли к зениту лиловые краски. Они всё ширились, все густели, и вот ужо небесная крыша стала напоминать фиолетовый атласный шатер. Атлас превратился в бархат, черный бархат, на котором бриллиантово засветились крупные звезды. С пугающей быстротой опустилась на город ночь.

Она прикрыла густые сады, пыльные дороги, тихие улочки. И только «Ашука-отель» своим могучим освещением расталкивал ночь. Горели огромные фонари у входа, сверкали цветные огни баров и ресторанов, светились бесчисленные окна колоссального здания, молочные шары у автомобильной стоянки, вдоль аллей, на террасах заливали все лунным светом.

Большой черный «мерседес» с шофером за рулем терпеливо ждал на стоянке, когда оглушительный голос портье донесет до него из репродуктора приказ клиента подавать Но клиент не спешил. Он сидел в «сюите бык» и то и дело вытирал потную, сверкающую лысину большим клетчатым платком. Напротив, улыбаясь, пил сок человечек с пергаментным лицом. В комнате они были одни. Но в соседнем помещении, сжимая вспотевшими руками автомат, застыл у двери секретарь, а в коридоре прогуливался у дверей, напряженно прислушиваясь, не позовет ли хозяин, секретарь лысого господина. Он был маленький и хилый на вид, зато па расстоянии двадцати метров попадал в муху из любого из четырех пистолетов, которые неизменно носил на себе.

Дружественная беседа в «сюите бык» продолжалась уже полчаса и подходила к концу. Собственно, все детали взаимовыгодной торговой сделки были оговорены давно, и раз навсегда. Сама встреча была далеко не первой. Собеседники хорошо знали друг друга в лицо, хотя и не знали ничего друг о друге.

Секретари-телохранители, пистолеты, конспиративные явки и пароли были скорее данью рутине, нежели необходимостью. Существовали куда более эффективные меры защиты: огромные взятки полиции и пограничникам, высокое положение и связи тех, кто стоял за спиной мелких коммивояжеров, сидевших сейчас друг против друга со стаканами сока в руках, наконец, могущественные силы на разных концах земли, по сравнению с которыми и высокопоставленные хозяева коммивояжеров были лишь пешками в гигантской шахматной партии, отличавшейся от настоящих шахмат лишь тем, что все фигуры здесь были черные и выигрывал всегда один и тот же игрок.

— За ваше счастливое возвращение! — Лицо человечка с пергаментной кожей осклабилось, он поднял стакан с соком.

— За ваше! — поднял свой стакан лысый господин, похожий на пастора, добрые глаза ласково лучились из-под седых бровей.

Они встали, пожали друг другу руки. Пергаментный небрежно запер в стенной сейф, любезно предоставляемый дирекцией отеля постояльцам «сюит», толстенький саквояж, набитый западногерманскими марками («прейскуранты на немецком языке»), лысый приоткрыл дверь в коридор и вместе со своим хилым секретарем перетащил к себе тяжелые чемоданы. Расставание прошло без печали. Каждому предстоял долгий путь домой.

Пасторообразный господин позвонил портье, портье вызвал со стоянки «мерседес». Бои втащили в машину тяжелые чемоданы и долго кланялись, благодаря за щедрые чаевые и не ведая, что их товарищи из другой смены поднимали те же чемоданы в апартаменты совсем другому постояльцу.

А тем временем пергаментный человечек безмятежно укладывался спать, на всякий случай положив ключ от сейфа в рот, поскольку не очень доверял своему секретарю.

Секретарь же, развалившись в кресле с автоматом на коленях, бодрствовал всю ночь, во-первых, на случай маловероятного нападения, а во-вторых, потому что не очень доверял своему хозяину…

Наутро, прихватив толстенький саквояж, они поедут на аэродром и улетят в Макао, где месяц-другой будут спокойно жить на полученный за операцию гонорар, чтобы в назначенный час вновь отправиться на свидание к добродушному лысому господину. И так из года в год, пока что-нибудь не случится и не придется надолго приютиться за решеткой или вкусить вечный покой где-нибудь в глухом тупичке с пулей в затылке. Что ж, таковы уж неудобства их выгодной профессии.