Валерий Тимофеев - Роман О Придурках

— Доктор, а вот у меня….

И следовало получасовое объяснение. Доктор очень правдоподобно притворялся, что внимательно слушает, а сам занимался любимым делом: ковырял пальчиком в но-су, чаще у клиента, или выискивал у него в волосах тех, у которых ног столько, что и под микроскопом не сосчитать, потому как они, гады кровожадные, не хотят в голом виде под микроскопом лежать, всеми многими лапами одновре-менно во всех местах прикрываются, попробуй тут посчи-тай, сколько раз он за свою жизнь в школу сходил, или с друзьями подрался, или с утра из вскрытого им капилляра опохмелился.

Когда словарный запас клиента иссякал, а пальцы док-тора заходили так глубоко, что он мог почесать глаз боль-ного изнутри, считалось, — знакомство состоялось и боль-ной с доктором обо всем договорились.

— Сделаем, — обещал ни в чем не отказывающий доктор, — в лучшем виде. Можете одеваться и в палату устраиваться. Вечером приду на новоселье, стол накройте, кровать рас-правьте, зубы почистите и в стакан уберите.

Лечил доктор от душевного неуюта.

Он так и полагал — все болезни человека от душевного неуюта. Не зря же его заведение исстари носит название — клиника для душевных, а уже потом больных.

Доктор Пьер Дураш был гением. Непризнанным. Да он и не стремился быть признанным. Наоборот, всячески скрывался от любого признания. Так прямо и говорил этим любопытным сыщикам — имею, говорил, полное право ни в чем не признаваться. А все свои достижения, которые сме-ло могли стать достоянием любопытного человечества, всячески преумалял или же старался выдать за божью во-лю и пробуждение сознания самого осознавшего себя са-мосознанца.

Как-то к нему в клинику привезли даму, страдающую недержанием языка; по научному ее диагноз именовался словесным поносом. Доктор, ради сам не знает зачем, за-писал ее болтовню на магнитофон. Получился целый не-сгораемый шкаф словесного поноса. Дама поносилась не просто так, она делала это разными голосами, различными интонациями, как будто одновременно говорили по мень-шей мере десять человек. Доктор переписал словесный по-нос по ролям и получилось вполне понятное действо: ге-рои многих мыльных опер сошлись вместе и, не слушая друг друга наизусть читали свои тексты.

Все встало на свои места.

Кроме одного.

Одного автора одного непонятного простому смертному текста доктор никак не мог вычислить.

Все санитарки, все нянечки, даже те, которые помнили мыло первой мировой войны, в один голос утверждали, что такого мыла ни в одном мыле никогда не мылилось. Этот чужеродный текст хамски проник в другие тексты, чтобы там замаскироваться, куда надо внедриться, чтобы потом незаметным вынедриться в нужной точке земного шара.

Лечение, прописанное страдающей даме, было про-стым. Ей дали послушать то, что она городила, только раз-деленное доктором по ролям. Дама все поняла, и стала по-носить правильно: выпустит на сцену одного мыльного героя, даст ему высказаться, не перебивает, похлопает, ча-ще себя по голым ляжкам, непременно похвалит: — "Моло-дец! — и пригласит: — Следующий!" И так с утра до вечера, и все тихо, мирно и аккуратно. Но… стоит дойти очередь до того, который ниоткуда, дама хватает стакан, прячется с ним под одеяло и выстукивает зубами азбукой Морзе за-шифрованный текст.

Болезнь оказалась заразной. Не только пациенты кли-ники, но и санитарки с нянечками заболели ей. Все дружно цитировали, каждый своего любимого, а иногда и не одно-го, потом дружно прыгали под одеяло и перестукивались посредством все тех же общественных стаканов, но своих лично индивидуальных зубов, отчего у каждой выработал-ся свой узнаваемый остальными почерк. Все разглашали разные им одним известные тайны, которые сразу же ста-новились достоянием всех и даже врагов.

Болезнь обещала перерасти в эпидемию.

Доктор давал клятву Гиппократа.

А еще доктор давал подписку органам, не только внут-ренним, но и другим, которые шутить не любят, когда шу-тят не они, но сами шутят часто и сердито.

Те, которые органы, быстро приехали, быстро во всем разобрались, быстро раскололи все подходящие для пере-дачи посредством зубов и азбуки Морзе стаканы в клини-ке, тем самым эпидемию на корню сгубили. Больным по-дарили видеомагнитофон и много кассет с патриотически-ми фильмами о строительстве развитого французского со-циализма. Пусть добровольно-принудительно мыльную свою ориентацию поменяют.

А доктора наградили крепким рукопожатием без руко-прикладства и протокола.