Виктор Пронин - Не приходя в сознание

Он знал, что отдыхать нельзя — следующая волна может быть посильнее. Так и случилось. Когда он поднялся еще на полсотни метров, вторая волна все-таки догнала его, смяла, окатила щепками, грязью, вырванной травой, листьями...

До поселка он добрался к вечеру, и тут снова начались толчки. В здании маяка хлопали двери, сыпалась штукатурка, звенели разбитые окна, словно кто-то, громадный и неповоротливый, бегал по лестницам, сотрясая стены. И уж совсем жутко стало, когда замкнулись контакты и в полной темноте луч вдруг вспыхнул сам по себе, а сирена взревела жалобно и обреченно. К маяку боялись подходить, как к большому раненому зверю. По стенам маяка, как молнии, пробежали трещины, а он все ревел, будто звал на помощь. Иногда крик затихал, но опять вздрагивала земля, и маяк вскрикивал, как от боли.

Но главные события происходили в двухстах километрах восточнее Курил, на глубине десяти тысяч метров. Там грохнул взрыв, от которого, как эхо, пошла на остров волна, пошла свободно и безнаказанно. Когда цунами начинается с отлива, море, отступая, оставляет на суше тонны рыбы — легкую добычу мальчишек, которые, бесстрашно бегая между камнями, успевают собрать бьющих хвостами окуней, кальмаров, осьминогов и, завидев вздувшийся на поверхности воды вал, взбегают на возвышенность. Отступив, словно для того, чтобы набраться сил, море обрушивается на берег. И баржи оказываются в сопках, реки меняют русла, приливной волной лодки тащит против течения. Волна перетирает, уничтожает плантации моллюсков, и рыба уходит искать новую пищу, и гибнут от голода стада каланов, и долго еще валяются на берегу туши китов с переломанными костями...

Левашов уже не видел, как захлебнулась в стеарине и погасла свеча. Маленькое светлое цунами набегало на берег, лизало нагретые солнцем камешки, откатывалось, набегало снова... А он барахтался в этой волне, переворачивался на спину, и солнце слепило его яркими, теплыми лучами, и был он настолько легок, молод, счастлив, что уже не мог оказаться в том самом сне, где он ехал на велосипеде по узкой тропинке, а отец что-то кричал ему, радостно размахивая руками.

Конечно, Левашов понимал, что затея с проверкой документов вряд ли позволит ему тут же разоблачить преступника. Слишком это было бы легко. Так не бывает. Да и какой преступник, не имея документов, будет держать деньги при себе! Опять же трудно поверить в то, что грабители отправили деньги с человеком, у которого нет прописки. Нет, уж если они так тщательно подготовили ограбление, то и здесь надо ожидать такой же предусмотрительности. А что они предусмотреть не могли? Конечно, тайфун. Теперь их планы сорваны. Во всяком случае, в том, что касается сроков. И если деньги сейчас действительно в поезде, то доставщик должен быть в легкой панике. Ведь следствие идет, он понимает, что милиция в Южном не сидит сложа руки, он понимает, что как бы ни было продумано ограбление, следы они оставили по той простой причине, что не оставить их невозможно. И у милиции есть время поискать эти следы, сделать выводы и принять меры. Вполне возможно, на конечной станции его уже поджидают. Да, невеселое у него, должно быть, сейчас настроение.

Когда милиционеры подошли к седьмому вагону, уже весь состав знал, что у пассажиров проверяются документы. Одни молча приготовили паспорта, справки, пропуска, другие удивлялись, третьи откровенно посмеивались над незадачливыми милиционерами, вздумавшими устраивать проверку в занесенном поезде.

— Это чтобы злодей не убежал! — хохотал Виталий. — А то возьмет и убежит! Ищи его тогда в снегах!

— Проверяют — значит, надо, — рассудительно заметил Арнаутов. — Остров, пограничная зона... Зря вы посмешище устроили, нехорошо. Вот, прошу обратить внимание, — старик повернулся к милиционеру, — с тех пор как я получил бессрочный паспорт, здесь стоит только одна печать о прописке и одна — с места работы.

— Молодец, папаша! Так держать! — сказал Олег. — Зато мне скоро вкладыш придется брать. Скажите, а вкладыш в паспорт делается? — спросил Олег у милиционера.

— Обычно до вкладыша дело не доходит, — ответил Николай, возвращая паспорт Олегу. — Обычно новый выдается.

— Уж лучше потерял бы ты его, — сказал Арнаутов. — Десять рублей штраф, зато ни одной печати... Приличней все-таки.

— Аккуратней надо с документами обращаться, — строго сказал Николай. — Обложку купили бы, что ли...

— Потрепанным паспортом возмущаться нечего, — сказал Олег. — Им гордиться надо.