Олена Шалена - Небожитель

— А Инне что водку от начальства прятать, что меня от мафии — все равно! Главное — надежно! Хорошо, что только в шкаф, а не в серверную, как было в тот раз!

— У тебя разве есть доступ к серверам? — моему удивлению не было предела.

— Нет, конечно, но жизнь заставила и пришлось побывать. Не советую! Жарко и воздуха мало, — она скривилась от собственных воспоминаний и сама не заметила, как натолкнулась на парня.

Я даже не стала ничего говорить, настолько часто видела подобную картину: рассыпанные рыжие кудри, растерянный взгляд, приоткрытые губы и тихое: "Ой, простите". Ни одному мужчине не придет в голову заподозрить столь растерянное создание в тонком расчете.

— Это вы меня простите, — улыбнулся он. — Вы не пострадали?

— Ох… — сказала она, сделав глаза потерявшегося олененка. Ну, какой мужчина пройдет мимо? — Я даже не знаю… А вы?

Еще один прием. Сначала вызывает жалость, а потом в наступление с угрозой мужскому самолюбию.

"Все-таки мужчины по большей своей части идиоты".

— Смотря, что вы имеете ввиду. Ноги — нет, а вот сердце явно под угрозой!

"А! Так он тоже комедиант!"

— Сердце? — веки плутовки запорхали, словно крылья мотылька.

— И оно требует новой встречи! — подыграл он. — Где и когда я могу вас снова увидеть, о прекрасное виденье?

"А вот это он уже загнул. Но, похоже, Алинке это нравиться".

— Я даже не знаю… — а вот тут она впервые искренна. Обычно она сразу назначает места — рестораны, в которых хочет побывать.

— Кино, ресторан? Что вы любите! Я хочу разделить ваше развлечение!

Наивный взгляд и:

— Я люблю верховую езду, — невинно ответила она, а я закатила глаза.

"Горбатого могила исправит!"

Я нервно ждала, пока неутомимая кокетка запишет номер телефона молодого красавца. Когда мы отошли, я поделилась впечатлениями:

— И тебя совсем не беспокоит, что ты сейчас уезжаешь из города?

— Не навсегда! И потом, я же взяла у него номер телефона, а не он у меня, а значит — я могу позвонить ему хоть из Латинской Америки.

— Я тебе поражаюсь!

— Бега любви не мешают! Или ты не знала?

Мне тут же вспомнился Кириги. Тут же отогнала от себя это ведение. Хватит травить душу.

— Мешают, — тихо ответила я, а потом добавила: — Предлагаю идти на автовокзал и не попадаться на видеокамеры.

— Организации не будут делиться с мафией своими видеозаписями!

— Ты думаешь, они хранят записи в подвале на кассетах? Уверенна, что они давно пользуются компьютером. А еще я очень надеюсь, что они не высылают их каким-нибудь государственным службам. Если так — уж слишком легко проследить все передвижения человека…

— Это паранойя, — покачала головой Алина.

— Я бы тоже хотела, чтобы это был бред сумасшедшего, но жить очень хочется.

Сидя в автобусе, я все еще тяжело дышала, а тело не покидала дрожь.

— Ты слишком близко принимаешь к сердцу происходящее, — прокомментировала Алина. — Успокойся. Мы едем, все хорошо.

Закрыв глаза, я пыталась успокоиться, но это плохо получалось. Покидая родной город, в котором я собиралась прожить всю жизнь, невозможно оставаться невозмутимой.

— Я все еще боюсь. Нужно было купить билеты на разные автобусы.

— Ну, нет! Я тебя одну бы в другой город отпустила! Ты же как ребенок маленький. Друзья мы, или нет?

— Друзья, — подтвердила я и обернулась назад, чтобы бросить, возможно, последний взгляд на удаляющийся город, как тут заметила приближающиеся черные машины. Желудок подал тревожный сигнал.

Не получилось.

Я повернулась к подруге и сказала:

— Алинка, пересядь на два места вперед и спрячь волосы.

— Что?

— Сделай так, как я тебе говорю! Чтобы не случилось — мы с тобой не знакомы. Поняла?

— Женя…

— Живо!

Подруга соскочила с места и плюхнулась на свободное место. Я же старалась успокоиться, пытаясь убедить себя в том, что это действительно паранойя и подорванная нервная система.

На самом деле все оказалось еще хуже, чем я себе представляла. Одина из тяжелых машин подрезала автобус так, что тот чуть не перевернулся. Люди кругом кричали, несколько даже упало в проход. Потом в автобус вломились громилы в татуировках. Они не обращали внимание на всеобщее неодобрение, а особо настырному парню, который решился вмешаться, одним-единственным ударом сломали челюсть.

Меня больно схватили за руку и вытащили из автобуса словно мусор, буквально закинув на заднее сиденье одной из машин. Было дико больно и очень страшно. Больше всего хотелось взглянуть на Алинку, но я боялась ее выдать, поэтому сдержалась.