Рут Ренделл - Древо скорбных рук

Джей не вскрикнул и не заплакал. Он просто посмотрел на этого мужчину глазами, в которых было больше презрения, чем испуга. Зато Бенет захотелось закричать и обрушить кулаки на Эдварда. Ей стоило больших усилий удержать над собой контроль. После некоторой паузы она нашла в себе силы объяснить Эдварду, что у Джея проявились способности к рисованию, и его надо поощрять любым способом.

Все же мальчик испугался Эдварда. Его губы все сильнее дрожали, и наконец он разразился плачем и спрятал лицо в юбке Бенет. Утешая Джея, она ожидала от Эдварда расспросов: «Чей это ребенок? Откуда он взялся? Что ты с ним будешь делать?»

Но Эдвард, по всей видимости, решил отложить этот разговор. Он вытянул свое тело из кресла-качалки и встал перед ней во весь рост. Прогулка по морозу не заставила его лицо порозоветь, он остался таким же бледным, как был, кровь еще и отлила от его аристократического лица.

Джей утер слезы о юбку Бенет и взглянул на него.

— Урогад! — произнес он изобретенное им слово.

К счастью, Эдвард не понял смысла этого выражения.

Бенет накрыла стол к чаю. В чашку Эдварда она положила одну ложку сахара.

— Еще помнишь, — сказал он с некоторым самодовольством.

— Такое не забывается. — Неизвестно, уловил ли он в ее словах иронию.

Чаепитие прошло в молчании.

Джей закончил рисунок ярко-зеленого дерева и принялся за изображение птицы с огромными красными ногами и когтями, способными разорвать любую плоть.

Бенет подумала, что уже нет никаких слов, чтобы что-то сказать Эдварду, и это было так тяжело, словно свинцовый шлем кто-то надел ей на голову. Зато его язык вновь заработал.

— Бенет, я хочу, чтобы мы снова были вместе, и все, что между нами было, повторилось. Я хочу прийти к тебе и остаться. Так и должно быть. Такова судьба. Никто не должен мешать нашему воссоединению, ни этот малыш… никто. Мы принадлежим друг другу, Бенет!

— Все это чепуха, — покачала головой Бенет, — и плод твоих иллюзий.

— Почему? Мы оба стали старше и соответственно мудрее. Ты достигла вершины успеха, а я расстался со своими амбициями. Я готов даже преподавать английский в любой школе для иностранцев за скромное жалованье. У меня есть диплом. Я буду следить, как ты на крыльях популярности летаешь по всей планете, но я устрою тебе домашний огонек и стану твоей домохозяйкой.

Бенет чуть не расхохоталась. Подтекст был ясен — воспользоваться ее доходами от книги. Эдвард был слишком плохим актером, чтобы скрыть свою истинную сущность паразита — подобно лиане на сочном дереве, прилипале к чужому таланту.

— Это невозможно, Эдвард. И никогда не получится, дорогой мой. И нет в том моей вины, как и твоей. То, что было, давно прошло. Ты для меня чужой мужчина, я для тебя — чужая женщина. Давай порешим на этом.

— Ты опять все решаешь сама. — Он сделал паузу, подыскивая доводы.

Бенет ощутила, как ее сердце сжалось. Джей наблюдал за ними, отложив свои рисунки и ощущая, как сгущается в комнате грозовая атмосфера.

— Ты не тот человек, который мне нужен. Пойми, Эдвард.

— Если мы поженимся, я стану таким, как ты хочешь.

— Мне не так уж нужен муж

Ее смешила его уверенность в том, что брачные узы — мечта любой женщины.

— Ты, однако, плохо знаешь современных женщин. Возможно, ты найдешь себе подходящую кандидатуру в жены, но только это буду не я. Лично я для тебя табу.

Эдвард не сдавался.

— Ты думаешь, суд решит в твою пользу? Одинокой женщине усыновление ребенка вряд ли позволят.

Вот это удар под дых.

Она ведь не говорила ему, что собирается усыновить Джея. Последний раз речь шла не о ребенке. Эдвард только настаивал на заключении законного брака.

— Тебе нужно одно. Чтобы этот мальчишка стал твоим? Ты и спланировала аферу вместе со своей безумной матушкой.

Он был так убежден, что раскрыл ее тайну, так доволен собой, что она безвольно кивнула. Эдвард вернул ее к тому состоянию, когда ей в больнице сказали, что ее Джеймс умер. У нее в глазах потемнело, голова закружилась, но Бенет устояла на ногах и даже выпрямилась, чтобы не потерять достоинство.

— Я знаю, кого ты прячешь у себя в доме, — продолжал Эдвард тем же тоном, для которого маленький мальчик придумал уничтожающе-презрительное определение. — Задачка решается легко. Этот исчезнувший мальчишка, о котором недавно шумела пресса, спрятан у тебя.

Потом Бенет жалела, что, растерявшись, не стала все отрицать. Хотя ложь ее бы унизила. Эдвард был мерзок и противен ей с его притязаниями и на прежнюю любовь, и на общие секреты.