Алистер Маклин: Атабаска

— Он даже поместил эти свои требования на служебную доску объявлений, — устало сказал Демотт. — Почему-то в жирной черной рамке. За личной подписью.

— Старому оперативнику не пристало топтаться у доски объявлений, — фыркнул Маккензи. Он перевел в вертикальное положение все свои 220 фунтов и целенаправленно двинулся к буфетной стойке. Не возникало сомнений, что BP/SOHIO очень заботится о своих служащих. Здесь, в Прудхо-Бейе, на суровом берегу Арктического океана в середине зимы, в просторной светлой хорошо проветренной столовой со стенами пастельных тонов, с помощью центральной системы кондиционирования поддерживалась комфортная температура 72 градуса. Разница с наружной температурой составляла 105 градусов Фаренгейта. Выбор первоклассно приготовленных блюд поражал воображение.

— Они здесь, точно, не голодают, — сказал Маккензи, вернувшись с двумя порциями мусса и сливочником. — Интересно, как бы это воспринял старый абориген Аляски.

Сначала старатель или охотник прежних дней решил бы, что у него галлюцинации. Трудно предсказать, что именно вызвало бы наибольшее удивление. Восемьдесят процентов блюд, перечисленных в меню, ему были бы совершенно неизвестны. Но еще больше его изумил бы сорокафутовый плавательный бассейн и застекленный сад с соснами, березами, травой и цветами, в который можно было пройти через столовую.

— Бог его знает, что подумал бы старик, — сказал Демотт, — но можешь спросить вон у того, — он кивнул на человека, направляющегося к ним. — Джек Лондон сразу бы его узнал.

— Я бы сказал, скорее типаж Роберта Сервиса. [1] Robert William Service (1874–1958), новеллист и поэт. Писал о «золотой лихорадке». В погоне за достоверностью характеров и событий спускался по реке Маккензи на каноэ, прошел по реке Клондайк. Прожил на Аляске долгие годы.

Новоприбывший определенно не принадлежал к широко распространенному типу. На нем были толстые валенки, молескиновые штаны, сильно выгоревшее индейское шерстяное одеяло — макинау, которое дополнялось одинаково выгоревшими заплатами на рукавах. На шее висели рукавицы из меха нерпы, а в правой руке он держал шапку из енота. Длинные белые волосы были расчесаны на прямой пробор. Его слегка крючковатый нос и ясные голубые глаза прятались в глубоких морщинах, которые могли быть следствием обилия солнца или снега, а может быть, и сильно развитого чувства юмора. Остальные черты лица скрывала роскошная седая борода и усы, покрытые ледяными катышками. Он остановился около них, и по мгновенной вспышке белых зубов можно было догадаться, что он улыбнулся.

— Мистер Демотт? Мистер Маккензи? — Он протянул руку. — Финлэйсон. Джон Финлэйсон.

— Мистер Финлэйсон, — сказал Демотт. — Офис управляющего полевыми работами?

— Я и есть управляющий, — он взял стул, сел, вздохнул, стряхнул частично лед с бороды. — Да. Да. Знаю. В это трудно поверить. Он снова улыбнулся, указав на свою одежду. — Большинство людей думают, что я бродяга. Вы знаете, безработный, странствующий на товарняках. Бог знает, почему. Ближайшая железная дорога бесконечно далеко от Прудхо-Бейя. Почти также как Таити и зеленые лужайки. Знаете, постепенно становишься похожим на местных. Слишком давно в Заполярье. — Необычно отрывистая манера речи позволяла предположить, что контакты с цивилизацией у этого человека были, в лучшем случае, с перебоями. — Простите, что не смог. Я имею в виду не смог вас встретить. Мертвое дело.

— Мертвое дело? — удивился Маккензи.

— Взлетная полоса. Небольшие проблемы на одном из сборных пунктов. Случается постоянно. Мороз черт знает что вытворяет с молекулярной структурой стали. Надеюсь, о вас позаботились?

— Жалоб нет, — улыбнулся Демотт. — Нам много не надо. Буфет функционирует. Маккензи при деле. Верблюд и колодец, — Демотт поймал себя на том, что говорит как Финлэйсон. — Может одна маленькая жалоба имеется: меню слишком разнообразно, а порции слишком велики. Талия моего компаньона…

— Талия твоего компаньона не твоя забота, — сказал Маккензи спокойно. — Но у меня, действительно, есть жалоба, мистер Финлэйсон.

— Догадываюсь, — зубы блеснули снова, и Финлэйсон встал. — Давайте выслушаем ее в моем кабинете. Это рядом, — он пересек столовую и остановился у входной двери, указав на другую дверь, слева. — Главный центр управления работами. Сердце залива Прудхо, по крайней мере, его западной половины. Компьютерная система управления всеми полевыми работами.