Анна и Сергей Литвиновы - Джульетта стреляет первой

«Несерьезное место», — еще по пути решила Татьяна.

А на семьдесят четвертом этаже окончательно разочаровалась. Прямо у лифта — стремянка, ведра с краской. Напротив — пустые комнаты без дверей. Предбанник перед «Взлетным» не ухожен: стол без компьютера, для посетителей — только подумать — деревянные стульчики. Секретарша плохо причесанная, в вязаном кардигане, лак на ногтях облупился.

Хмуро взглянула на Татьяну, приказала:

— Садитесь, ждите.

Девушка обернулась к своим, как она поняла, конкурентам и слегка опешила.

Обоих присутствующих она знала.

Дама с рыжим взрывом волос на голове — известная благотворительница Нонна Байкова. Открывала столовые для бездомных, убежища для женщин, переживших насилие. Звезд организовывала на бесплатные концерты в хосписах и детских домах. Имидж — профессиональная добрячка, бессребреница.

Бесконечно длинный молодой человек — ноги вытянул до середины комнаты, голова, даже сидя, почти под потолок — популярный блогер Михаил Чайкин. Пишет едко, метко, хлестко. Однажды возжелал помочь больному ребенку — и собрал своими постами и перепостами огромную сумму, на лечение пятерых хватило. С тех пор — как писали СМИ — активно взялся менять мировоззрение россиян. В его проекте «Сто рублей спасут жизнь» уже миллионы участвовали.

«Да, и «мерс» красный — его. Он своей аэрографией на «Ночи пожирателей рекламы» хвастался», — вспомнила Таня.

Но зачем их троих — абсолютно разных — тут собрали?

— Скажите, как называется ваша организация? — обратилась она к секретарше.

Та пожала плечами:

— Вызовут — все объяснят.

— Любезно.

Садовникова перевела взгляд на конкурентов. Оба, похоже, тоже пребывали в неведении. Чайкин вкрадчиво спросил:

— И вы на собеседование?

— Да, — кивнула Татьяна.

Часы с боем (что за странное украшение в полупустой комнате?) зловещим хрипом отсчитали три удара.

И немедленно врата в пентхаус распахнулись. На пороге показался очень юный, загорелый, улыбчивый и явно «не наш» юноша. Кивнул секретарше:

— Мы готовы.

Та пружиной вылетела из-за стола, кинулась к посетителям:

— Теперь входите!

Блогер с благотворительницей поспешно вскочили. Таня осталась сидеть.

— Вы чего? — зашипела на нее хранительница предбанника.

— Мы пойдем все вместе? — вскинула брови девушка.

— Да! — яростно шепнула секретарша. — Вставай!

Садовникова покачала головой. Ну и влипла она! Даже когда на «Гербалайф» агитируют, собеседование всегда проводят один на один.

Но воскресенье все равно безнадежно потрачено — надо хотя бы посмотреть, что здесь за цирк.

В пентхаус Татьяна вошла последней. Благотворительница с блогером уже сидели в разных уголках кожаного дивана. Прямо перед ними на небольшом постаменте возвышался стол. Там восседали двое. Давешний загорелый юноша. И рыхлый, уже в годах, дядечка. Веки отекли, щеки все в сосудистых звездочках. То ли сердечник, то ли выпивает. Синяя рубашка, коричневый галстук. Подмышки серого костюма потные. Лицо кислое. Глаза хитрые. Пацан и чиновник. Интересная связка.

Садиться меж двух конкурентов Татьяне не хотелось. Отстранила подпихивающую под спину секретаршу, вышла. Принесла из приемной стул. Поставила — чуть в стороне от дивана.

Рыхлый мужчина усмехнулся:

— Не играешь по чужим правилам?

Садовникова не стала обижаться на тыканье. В конце концов, она молода, а пожилые дядечки обожают чувствовать себя важными покровителями.

Улыбнулась высокой комиссии и еле заметно повела носом:

— Простите. Люблю автономию.

Мужики наверняка сами сейчас учуют, что от блогера пахнет несвежей одеждой, а от благотворительницы — мучительно сладкими духами.

— Ну, коли самая умная — тогда и начинай, — лукаво улыбнулся рыхлый господин.

Таня с детства ненавидела садиться в лужу и сейчас интуитивно чувствовала: от нее ждут вовсе не рассказа о себе. Но как узнать, чего?

Юнец с интересом пялился на ее грудь. Таня ему поощрительно улыбнулась. Взглянула жалобно: «Спаси, мол!»

И парень понял призыв.

Произнес поспешно:

— Филипп Борисович, давайте я сначала диспозицию обрисую.

Самый важный поморщился, но спорить не стал:

— Ладно, Марк. Только коротко.

Юноша соскочил с возвышения:

— Есть в одном море-океане остров. Площадь — как у Сент-Джона, каких-то пятьдесят квадратных километров. Электричество, водопровод, канализация. Пляжи, виды, прекрасный климат. Рай. Одна небольшая проблема: до ближайшей земли — восемьсот морских миль. И аэропорта не имеется.